рассуждала Элин.
– Так, малышка, давай заканчивай, – оборвал её Гастон, – Не смущай паренька. Иди, скажи Изабель, чтобы поторопилась. У нас сегодня полно работы. Сперва вымоешь всю утварь, потом поможешь нам с Изабель с шитьём. Если управитесь до вечера, можете сходить прогуляться. Всё ясно? Если да, то беги к сестре, передай всё, что услышала.
– Хорошо! Сейчас!
Элин резко развернулась и в мгновенье ока исчезла за дверью.
Пока Самюэль стоял, не шевелясь, и всматривался в место, где ещё совсем недавно стояла Элин, Гастон обратил внимание на мешок, который он принёс с собой.
– Эй, парень, а что за мешочек у тебя, а?
– Да так, обычный мешочек, ничего особенного, – ответил он, немного смутившись.
– Судя по тому, как ты съёжился, что-то особенное там всё-таки есть. Давай, парень, признавайся, – подмигнул ему Гастон.
Самюэль замялся.
– Там… В общем… Там… Там куклы для Изабель и Элин.
– А откуда они у тебя? Украл, небось? – пошутил Гастон.
– Нет. Я… Я сам их сделал. Вчера ночью.
– Ого! Правда что ли? – наклонился портной от удивления.
Самюэль зажмурил глаза и пару раз быстро кивнул.
– Покажешь, а?
– Да, конечно, сейчас.
Самюэль уже хотел развязать мешок, когда дверь распахнулась и из дома выбежала Изабель. Они обменялись улыбками. Она – приветствующей и мягкой, он – неловкой. Самюэль и подумать не мог, что новая встреча со своей спасительницей вызовет у него столь сильное волнение, что ему стало тяжело дышать. Смущение и радость в душе Самюэля смешались в нечто единое, из-за чего сказать, какое именно чувство у него преобладало, было очень проблематично. На лице его красовалась не то улыбка, не то испуг.
– С добрым утром! – приветствовала его Изабель. – Не думала, что ты придёшь так рано.
– Мне хотелось увидеться с вами как можно скорее, вот и всё. Но, стоит признать, спал я сегодня мало.
– Я тоже. Гадала, придёшь ты или нет.
– Как это я мог не прийти?! Я же дал слово!
Подняв голову, Самюэль увидел Элин, прижавшуюся спиной к дверному проёму, которая с умилением и радостью наблюдала за ними. Такой счастливой она видела Изабель лишь когда была жива мама. После её смерти Изабель улыбалась только в присутствии сестры, чтобы не вгонять её в тоску, в которой она пребывала сама. Искренней радости она не испытывала вовсе. Пускай Изабель и пыталась принести счастье в жизнь своей сестры, выходило у неё это не совсем хорошо. Элин попросту не могла спокойно смотреть на страдания Изабель, что не давало ей почувствовать себя по-настоящему радостной. В отличие от сестры, она приняла смерть матери и продолжала жить дальше. Девочка желала лишь одного: чтобы сестра её снова обрела счастье. Элин просила об этом у всех, у кого только можно: у духа её мамы, у солнца, у неба, у Бога, у ангелов, у своих снов, даже у Лунарии, о которой ей часто рассказывала Изабель.
И вот,