словами. Глубоко вздохнув, достаёт пачку. – Покурим? – Горький дым родных «Столичных» отгоняет прохладу, согревает пальцы и… душу.
– Женат не был? – выдыхает вместе с дымом Петрович.
– Вроде, нет, девчонка была…
Вновь молча курим.
– Петрович, патруль по городу сегодня наш?
– На своих не нагляделся, мало тебе? Отдыхал бы.
– Всё равно не усну.
– Добро. Поставлю, помотайся, развейся.
– Да, Саня, вчера на носовом автомате, как стемнело – ленту заводили, так в приёмнике снаряд перекосило. В темноте не рискнули разбирать. «Бычок» по дивизиону заступил, ты – никакой вернулся.
– Разберёмся.
Из под козырька, тревожно, поедает меня глазами.
– Да не боись, всё будет нормально, – к подъёму флага уложимся – успокаиваю его.
– Петрович? – Оборачивается на трапе.
– «Косорезку» мою снесите армейцам глянуть, там прицел разбит.
– Лады, иди покимарь, до рассвета ещё три часа.
…Под крышкой приёмника блестит 20-ти миллиметровый снаряд, не дошедший сантиметра до тёмного зева казённика. С торца гильзы, подпёрт затвором, боевая пружина на взводе. Стоит нажать спусковую педаль, или запустить гидромотор… головка взрывателя ткнётся в казённик рядом с гнездом.
Вручную разворачиваю башню до мёртвой зоны, проверяю спуск – педаль свободно болтается, произвольного срабатывания не будет. Ручником аккуратно распускаю трос внутри пружины.
Долго не могу попасть штекером от шлемофона в гнездо. Наконец, – фиксирую, щёлкаю тумблером:
– Кэ Пэ два, я Бэ Пэ один…
– Кэ Пэ два, ГэКэПэ, я Бэ Пэ один…
– Бэ Пэ один, я ГэКэПэ, докладывайте!
– «Выстрел» трассирующий, взрыватель осколочный, изгиб в шейке гильзы тридцать градусов, на демонтаж и выемку двадцать минут; приступаю.
– Какая вероятность… ЧП?
– Никакой. Минимальная… Уже, да и гидравлику вовремя отрубили. «Аварийку» сыграйте.
– Один?
– Да!
– Броник надень. Шлем не снимай. Пишем. Пошепчи для истории.
Трель «аварийки» возвращает в рабочее состояние. Из свесившихся за борт стволов ударили тугие струи. Оглянулся: десятки глаз, всё замерло – в рубке, на палубе. «Цирк»!
– Ну, поехали…
– …агрегат ствола снял… тормоз откатника… отсоединён… вынимаю механизм ручного взвода… боевая пружина… толкатель… экстрактор… лапки, затвор… аут!
Перекусываю звено ленты клещами, вытягиваю её из направляющих в магазин. Протянул к «нему» руки и замер, тишина навалилась, только в ушах противный писк. Два килограмма смерти приятно холодят руки; мягко-мягко пробую посадку головки в гильзе, – нормалёк, мёртво.
– ГКП, я БП один, капсюль не задет, наколов нет, «выстрел» не аварийный, причина перекоса – дефектное звено ленты. Отбой.
– Добро!
Отключены пожарные насосы. Сигарета мелко дрожит. Из динамиков внутрикорабельной