кровь вивала, рано или поздно она заявит о себе. Кстати, чей он?
– Удинаас – один из моих рабов, – ответил Томад.
Ханнан Мосаг нахмурился. Трулль понял, что король-колдун сразу же подумал о том видении, про которое им недавно рассказывал, и, возможно, пожалел о своем решении. Вряд ли это случайное совпадение.
– А эта рабыня… Ведьмино Перышко… она из служанок Майены? – уже более резко осведомился Ханнан Мосаг. – Скажи, Урута: ты чувствовала ее силу, когда исцеляла девушке раны?
Мать Трулля покачала головой:
– Ничего особенного я не ощутила. Разве что…
– Ты что-то заподозрила? – насторожился король.
– Разве что, даже раненная, Ведьмино Перышко умело скрывает свои способности. В таком случае ее сила превосходит мою собственную.
«Немыслимо, – сердито подумала Урута, – чтобы эта девчонка… рабыня и к тому же девственница… была могущественнее меня».
Ханнана Мосага одолевали схожие сомнения.
– На нее напал вивал. Удивительно, как девчонка еще вообще осталась жива. Надеюсь, хоть теперь поймет, что эти ее черепки – вовсе не безобидная забава… Глядите, она приходит в сознание.
Ведьмино Перышко растерянно оглядывалась, плохо понимая, что происходит вокруг. Однако глаза ее были полны неподдельного ужаса.
– Сейчас от нее мало толку, – вздохнул Ханнан Мосаг. – Оставьте обоих на попечение Уруты и других женщин.
Король-колдун повернулся к Томаду Сенгару:
– Как только Бинадас вернется…
Томад кивнул.
Трулль посмотрел на старшего брата. За спиной Фэра, опустившись на колени и упираясь лбом в пол, застыли рабы. В таком положении они оставались со времени прихода Уруты. Казалось, Фэр видит то, что недоступно взорам остальных.
Когда Бинадас вернется, сыновья Томада отправятся в ледяную пустыню.
С губ Удинааса сорвался стон.
Король-колдун даже не взглянул на него. Повернувшись, он направился к выходу. За ним последовали к’риснаны и дух-телохранитель. На пороге этот грозный страж почему-то задержался и оглянулся. Никто не знал, куда обращен взгляд его невидимых глаз.
Удинаас снова застонал. Трулль увидел, что раб дрожит всем телом. Сам не зная зачем, Трулль обернулся к выходу. Королевского телохранителя там уже не было.
Глава вторая
Хозяйка этих следов —
Возлюбленная, за которой
Он шел,
И путь его странствий
Меж нас пролегает повсюду.
Сладостный вкус утраты
Питает ручьи в горах
И лед уносит к морям,
Теплый, как кровь;
Силы наши он истончает.
А место, куда он ее ведет,
Давно уж утратило кости.
Тропа у него под ногами —
Лишенная жизни плоть,
А море все позабыло…
Она оглянулась назад. В туманной дали поблескивал самый краешек Длиннокосой бухты, где в черных бездонных водах отражались