Квилласом Дисканаром.
Услышав это, бывший страж-посланник медленно повернулся к собеседнице:
– Ого! В таком случае она высоко поднялась… Или же далеко зашла.
– И то и другое. С тех пор, как ты в последний раз общался с ее сыном… В общем, принц мало изменился. Королева по-прежнему держит Квилласа на коротком поводке, а первый советник кормит его сладкими обещаниями. Ходят слухи, что за дерзкой вылазкой тех семи торговых домов стоит не кто иной, как королева Джаналла.
– Тогда понятно. Первый советник трясется за свою шкуру и боится покинуть дворец, – презрительно усмехаясь, произнес Халл Беддикт. – Вместо себя он посылает на Великую встречу Квилласа. А вот это ошибка. Наследник не способен действовать тонко. Правда, он сознаёт свое невежество и глупость, а потому относится ко всем с неизменным подозрением. В особенности когда они говорят непонятные для него вещи. Какие уж тут переговоры, если принца ненароком погладят против шерсти?
– Кажется, это не секрет даже для хиротов, – предположила Серена.
Ей не терпелось услышать ответ Халла Беддикта.
– А им плевать, – сказал он и сам плюнул в огонь. – Королева спустила сына с поводка. Если Квилласа понесет, он способен наговорить гадостей прямо в лицо Ханнану Мосагу. Никак Джаналла решила ублажить сыночка? Или им и впрямь нужно развязать войну?
– Не знаю.
– А чьи предписания везет Бурук Бледный?
– Понятия не имею. Но настроение у него постоянно паршивое.
Они снова умолкли.
Двенадцать лет тому назад король решил сделать своего обожаемого прэду Халла Беддикта стражем-посланником. Командиру королевской гвардии предписывалось отправиться к северным границам Летерии, пересечь их и двигаться дальше. В его задачу входило изучение племен, которые обитали в глуши лесов и гор. Халл Беддикт был опытным воином, но в дипломатических делах отличался юношеской наивностью. Он считал, что его сведения помогут лучше узнать быт и нравы тех далеких народов и окажутся первыми шагами к установлению добрососедских отношений. На самом же деле миссия, возложенная на Беддикта, была подготовкой к завоеванию. Его подробные сообщения о жизни нереков, фарэдов и тартеналей интересовали не столько короля, сколько приспешников Трибана Гноля, первого советника. Те внимательно прочитывали каждую строчку, выискивая слабые стороны племен. Когда картина стала достаточно полной, донесения Беддикта легли в основу стратегии захватнических кампаний, отличавшихся невиданной жестокостью.
Халл Беддикт, успевший связать себя кровными узами братства с вождями этих воинственных народов, в ужасе наблюдал, во что превращаются его усилия. Все дары, преподнесенные им от имени короля, были объявлены товаром, за который надо платить. Племена поголовно оказались у Летерии в долгу. Ну а поскольку денег у них не было, то в счет уплаты долгов начали отбирать земли. На север потянулись караваны торговцев всех мастей. Воинам племени, их женам и детям навязывали чужеродные вкусы и привычки. Пришельцы с юга вкрадчивыми голосами предлагали аборигенам