если ты найдешь способ хитростью выведать у него, – подумала Серена. – Добровольно он тебе ничего не сообщит». А вслух сказала:
– Пойми, Халл: при всех тайных предписаниях Бурук в этой игре лишь мелкая сошка. Ну кто он такой? Владелец торгового дома в пограничном Трейте. Имеет опыт общения с хиротами и арапаями.
«А благодаря мне у него есть законное право доступа в земли тисте эдур», – мысленно добавила она.
– Ханнан Мосаг наверняка пошлет своих воинов в погоню за летерийскими кораблями, – промолвил Халл Беддикт. – Похоже, убытки этих торговых домов королеве даже на руку.
– Я полагаю, она заранее предвидела потери.
В человеке, сидевшем рядом с Сереной, не осталось ни капли прежней наивности. Но он слишком давно покинул мир хитроумных и опасных интриг, составлявших основу жизни летерийцев. Эти интриги почти всегда разворачивались в нескольких плоскостях сразу, переплетаясь между собой множеством едва заметных нитей. Серена чувствовала, с каким трудом Халл Беддикт пытается сейчас вникнуть в замыслы королевского двора.
– Я начинаю понимать, куда клонит королева, – помолчав, объявил он.
В его голосе было столько нескрываемого отчаяния, что женщина не выдержала и отвернулась.
– Наше извечное проклятие: постоянно смотреть только вперед, – продолжил ее собеседник. – Ну почему мы всегда смотрим лишь туда? Как будто дорога впереди чем-то отличается от дороги у нас за спиной.
«Полезное замечание. Пожалуй, стоит вспоминать эти слова каждый раз, когда я оглядываюсь назад. А еще лучше – вообще перестать оглядываться».
– Пять каменных крыльев – и перед тобой будут лебезить и пресмыкаться, – проворчал лежавший в постели Техол Беддикт. – Тебе это никогда не казалось странным? Естественно, у каждого бога должен быть трон, но разве отсюда следует, что каждый трон, возведенный для бога, уже непременно занят? А если нет, то с какой стати здравомыслящий человек станет поклоняться пустому престолу?
Багг, сидевший на колченогой табуретке, оторвался от вязания. Он придирчиво оглядывал рубаху из грубой шерсти, над которой трудился.
Техол скользнул по слуге глазами:
– Я твердо убежден: моя левая рука имеет почти такую же длину, как и правая. Возможно, они совершенно одинаковы. А что выходит у тебя с рукавами? Увы, мой друг, у тебя нет способностей ни к какому ремеслу. Вероятно, за это я так тебя и люблю, Багг.
– Ровно вдвое меньше, чем себя самого, – заметил старик и вновь принялся за вязание.
– Здесь я не вижу смысла спорить, ибо так оно и есть.
Техол вздохнул и принялся шевелить пальцами ног, прикрытых ветхим одеялом. Ветер постепенно крепчал: приятно прохладный и лишь слегка пропитанный «ароматами» Вонючих отмелей южного берега. Кровать и табуретка были единственной мебелью на крыше дома Техола. Мирясь с духотой, Багг спал внизу, а сюда поднимался, лишь когда ему для работы требовалось больше света. Молодой человек постоянно