наверное, коггда-то были милыми избушками. Сейчас же они покосились, дерево разбухло, забор почти полностью ушёл под землю.
Неизвестный заглянул в окно одной такой:
– Никого – заходим. Здесь должна быть одежда. Возможно, еда, что вряд ли…
Я толкнул старую щербатую дверь и она со скрипом отварилась. Пахнуло пылью и затхлостью. Мы вошли и мой спутник, отложив «костыль», начал всеми четырьмя руками обшаривать каждый шкаф, ящик и нишу, что попадались в доме.
Я осматривался: разглядывал запылённый чайный сервиз, лица на чёрно-белых фотографиях, незатейливые фарфоровые статуэтки, глиняные свистульки в форме птиц, корешки потрёпанных книг, где названия варьировались от «1001 блюдо из курицы» до «Тёмная сторона Ио». Я, повинуясь какому-то странному наущению, потянулся к последней, но тут меня окликнул Неизвестный. Так что я решил вернуться сюда как-нибудь в другой раз – и пошёл к нему.
Он закончил обыск и показал мне добычу. Себе он взял очень длинный плащ из светло-коричневой кожи с высоким воротником, ещё один плащ, но меньше, а тут же лежала иголка с ниткой, чтобы подогнать первый под рост; ещё широкополая шляпа примерно того же оттенка, что и плащ. Для меня Неизвестный подобрал широкие чёрные штаны, старую льняную рубаху и синий шарф, который сказал накинуть на голову как капюшон, а так же прикрыть им рот.
Когда мы переоделись, то стали походить на двух бродяг, но мне было всё равно, как и тем одиночным прохожим, которых мы встречали по дороге в город. Безусловно, они были людьми: кожа более розовая, почти не серая, у кого-то более жёлтая, но тоже сероватая. Видимо все жители Юпитера имеют хотя бы небольшую сероватость.
По мере нашего продвижения дома становились чаще и даже выше, хотя выглядели совсем нежилыми. Под ногами появилась плитка, а ещё стало душно, почти не было ветра. Я посмотрел наверх: небо было тёмно-серым, с набухшими тучами. Начали зажигаться тусклые уличные фонари, но то и дело гасли. Интересно, как долго мы шли? Я этого будто не заметил, а вот мой спутник был вялым, подволакивал ноги. Я забеспокоился, сколько он уже всего вынес! Да, он восстановился, но смог ли извлечь пули из себя? А когда бы он успел? Я осторожно потянул неизвестного за рукав и неуверенным голосом спросил:
– Ты… Как себя чувствуешь?
Средняя пара глаз по-доброму прищурилась:
– Всё со мной хорошо, Шурик, – кажется, он улыбнулся, прижав рукой-клешнёй меня ближе к себе. Я чувствовал, как та дрожит. – Нам… – он судорожно начал хватать воздух. – Нужен… – он постепенно начал оседать на землю, выставив перед собой нормальную руку. – Ноч-лег… – уже прохрипел он и закашлялся.
Алые капли упали на плитку, из стоячего воротника выкатилась пуля, покрытая кровавой плёнкой. Слёзы мокрым холодком пробежали по моим щекам, я сделал усилие не смотреть на уже внушительную лужу крови, где лежало уже две пули. Неизвестный перестал кашлять и просто отрывисто дышал, не в силах подняться. На нас стали оборачиваться прохожие. Кто-то не присматривался и просто шёл своей дорогой, а кого-то пули заинтересовали. Последние начинали потихоньку брать нас в кольцо. Меня охватила