Ух и противный же дед этот Хоретий! – с чувством выругался остроухий и, оглядев мою фигуру, чуть было не поперхнулся смешком. – Между прочим, тебе бы тоже прикрыться не помешало. Похоже, хрыч, как и грозился, пристыдил нас обоих, – он вольготно вытянул ноги и, хлопнув в ладоши, подвел итог: – Не скрою, весьма оригинальная находка. Как все ловко устроил проклятый проныра.
– Чего? – я встрепенулся, приходя к неутешительному выводу, что вся моя одежда испарилась так же бесследно.
В отличие от улыбающегося во весь рот и, казалось, чувствующего себя довольно комфортно в столь щекотливом положении Давинти, мне осознание масштабов происходящего давалось куда медленнее.
Вопреки раннему, по меркам бодрствующего ночи напролет города, утру вдоль просторной, залитой солнечной позолотой аллеи было довольно людно. А внезапное появление двух разумных, рухнувших прямиком с небес, да еще и в таком захватывающем виде, с избытком плеснуло масла в огонь любопытства местных ротозеев. Вокруг быстро образовалась небольшая толчея.
Жители Тари-Сахина, увешанные связками ведер и гирляндами пузатых кувшинов, короткими ручейками расползались вдоль широкого русла улицы, торопясь в направлении центра пустынного городища. Вечный источник не только питал живительными соками всю округу, но и был первым местом, куда горожане стекались с началом каждого нового дня, чтобы поприветствовать соседей, похвастаться вчерашней выручкой перед завистниками и запастись водой, пока жара не вступила в полную силу. И сейчас, напоминая всем своим помятым видом не что иное, как рой сонных мух, обитатели окрестных лачужек, плелись мимо нас заученной наизусть дорогой, изредка поднимая понурые головы. Однако, завидев чудаковатое зрелище, прохожие удивленно вскрикивали и постепенно замедляли ход. Некоторые, не раздумывая, присоединялись к сборищу прочих зевак, стараясь побыстрее протолкнуться вперед, дабы урвать свой кусочек дармовой потехи и поглумиться над невезучими чужаками. Иные же долго щурились, усердно терли глаза, а после и вовсе, впав в некое замешательство, замирали на месте.
Толпа ликовала. Тут и там раздавались колкие насмешки, свист и раскатистый гогот. Дряхлый старикан с блестящей, словно дно медной тарелки, лысиной громко и сбивчиво, с заметным трудом перекрикивая общий гам, допытывался у соседа, все ли видят то же самое, что и он, или вопиющее распутство причудилось на склоне лет только его дурному глазу.
В общем, сами того не желая, мы с эльфом производили настоящий фурор.
Тройка молодых девиц с большими плетеными корзинами, доверху полными разноцветного тряпья, топтались у дальнего края сборища незваных зрителей и с интересом поглядывали в нашу сторону. Смущенно хихикая, они то и дело отворачивались, взволнованно хватали друг друга за тонкие кисти и наперебой шепотом пересказывали увиденное. После каждого обмена впечатлениями компания барышень щедро рассыпалась всплесками застенчивого смеха. Девушки кокетливо прикрывали лица ладошками, а когда