закрыли «ТВ Марта», то Куба может пойти на сокращение «братской помощи» сандинистам. Горбачев обещал, что потребует от Вашингтона соблюдения принципа полного невмешательства. Кастро подался вперед и бросил в лицо Горбачеву:
– Я не о том говорю!
Он не желал обсуждать туманные «принципы», ему надо заткнуть глотку «ТВ Марти»!
При встрече Горбачев и Кастро обнялись. При расставании лишь обменялись рукопожатием. Горбачев публично осудил «экспорт революции и контрреволюции», подразумевая под этим как содействие Кубы сальвадорским повстанцам, так и финансирование Соединенными Штатами никарагуанских контрас…
В начале мая, накануне поездки в Москву, Бейкер и его помощники пришли к заключению, что Горбачев стремится завоевать доверие американцев сладкими речами, однако он либо не желает, либо не может заставить Кастро прекратить безобразничать в Западном полушарии.
Незадолго до приезда Бейкера в Москву посол Джек Мэтлок повторил претензии Вашингтона по поводу помощи Кубы сандинистам. Министр иностранных дел с раздражением ответил, что куда более серьезной проблемой является нежелание Соединенных Штатов пересмотреть принципы собственной политики.
После встречи с Мэтлоком Шеварднадзе разрядился на своих помощниках:
– Неужели американцы ничем не хотят нам помочь? Мы что, должны взвалить все тяготы только на себя? Мы делаем колоссальные шаги, а из Вашингтона только и слышим: «Мало! Мало! Давайте еще!»
Он предполагал, что переговоры с администрацией Буша будут «улицей с односторонним движением: от нас все, от них – ничего».
В среду, 10 мая, на Ленинских горах Бейкер встретился с Шеварднадзе в особняке для гостей министерства иностранных дел. Два министра иностранных дел имели мало схожего – у них были разные биографии и разный темперамент. В 60 – 70-е годы, когда Бейкер занимался корпоративным правом в Хьюстоне, Шеварднадзе был министром внутренних дел в Тбилиси. Отец Бейкера принадлежал к хьюстонской элите; отец Шеварднадзе едва избежал смерти при Сталине.
Бейкер был человек собранный и знал, что хочет: он умел использовать свое обаяние для достижения той или иной цели. Шеварднадзе же, наоборот, часто казался подавленным, поглощенным грустными мыслями. Темные круги под глазами свидетельствовали о его меланхоличном состоянии. По мнению близких к нему людей, он часто уходил в раздумья о печальной и бурной истории его родной Грузии.
Бейкер начал свою официальную вступительную речь с попытки убедить Шеварднадзе в том, что фактически Соединенные Штаты вовсе не «подвергают тестированию» действия Советского Союза. (Идея этого выступления принадлежала Россу, который предвидел, что термин «тестирование» вызовет недовольство Шеварднадзе.) Бейкер уверял, что хочет заложить «основу для подлинного сотрудничества» с Советами в области урегулирования региональных конфликтов во всем мире. Он понимает «все значение активного участия Советского