смолой.
– Как тебе зрелище?
– Отвратительно, – Оливия нахмурилась. – Бить женщин, да еще кнутом. Я думала, что вы мужчины…
– Дорогая овечка, мы конечно, мужчины, в чем в скором времени ты убедишься.
– О да! Бить беззащитных…
– Но мы мужчины, которые очень хотят жить, – лениво продолжил Ройс, а потом обезоруживающе улыбнулся. – Эти две шлюхи рванули в лес прямо в сторону одной из пограничных крепостей. А крепости, как сама понимаешь, не стоят пустыми, в них есть солдаты. И вот, дорогая овечка, мы отловили этих двух заноз, когда они уже добрались до реки. Одна из них, оказывается, дочка лесничего герцога и неплохо разбирается в здешних чащобах. Пришлось погоняться. Хорошая вышла охота.
– Вы убьете их? – с замиранием сердца спросила Оливия.
– Скорее проучим. Отобьем охоту убегать без спроса. Но…
Ройс многозначительно пошевелил темными бровями и снова улыбнулся во все зубы.
– Но что? – недоуменно спросила Оливия.
– Но ты можешь сократить их мучения, моя милая овечка.
Бандиты снаружи опять загоготали, видимо, обсуждая умение одного из них владеть кнутом. Талер все также стоял отдельно, лениво рассматривая вздернутых за руки жертв, и его лицо не выражало ничего кроме скуки.
– Как?
– Я хочу, чтобы ты разделась.
11.
– Что?
– Лесные ветры продули эти очаровательные ушки? Я хочу, чтобы ты разделась. Чтобы ты сняла с себя эти тряпки, которые так щедро отдал тебе братец, и показала мне себя.
– Раздеться? – Оливия моргнула ошарашенно.
Предложение было настолько неприличным, что она не понимала, как реагировать. Раздеться догола для знатной дамы – нет большего позора! Даже перед мужем, в темноте супружеской спальни, положено находиться в специальной брачной рубашке, которая, кстати, лежала на дне одного из сундуков с приданым. А здесь, среди бела дня…
– Да, моя овечка. Раздеться. Я уверен, что под этими тряпками есть на что посмотреть… Или докажи мне, что я ошибаюсь.
Снаружи снова долетел женский крик. Оливия вздрогнула.
Ройс наклонился к ней так близко, что она почувствовала запах костра от его волос, и, приподняв брови, договорил:
– Эти девки заставили нас побегать, и будет справедливо, если они тоже помучаются. Стефан, тот, что с кнутом, был у барона Грохи в палачах. Умеет бить так, чтобы растянуть удовольствие. Так что, баронесса, будешь спасать своих служанок?
– Я…
– Я жду. Но знаешь, крошка, я нетерпелив. Или ты сейчас же начинаешь развязывать свой корсет, или я ухожу. Считаю до трех.
Оливия метнулась взглядом к окну. Похоже, что Ройс не врал. Сейчас из-за толпы, обступившей служанок, ей не было видно самого наказания, но крики становились все громче и отчаянней.
– Раз.
Если она согласится, то девушек отпустят. Только вот наверняка этот бандит всем расскажет, что баронесса де Соль…
– Два.
Оливия