о сотрудниках, их опыте и квалификации не будет опубликовано? Родители поднимут восстание.
Однако Наделла хочет, чтобы вы просто доверились ему в реализации технологических перемен.
Как и Шваб, Наделла хочет «продать» вам все эти изменения, обещая невероятные блага и замалчивая риски. Потому что если им нужно ваше согласие, то вряд ли они расскажут о дубине, которую держат за спиной на случай, если вам в будущем что-то не понравится. Дубина скрывается за предложением «потенциальные блага описанных подходов беспрецедентны, а общественно-частное лидерство и партнерство, как вы убедитесь, прочтя эту книгу, является базовой необходимостью».
Давайте проделаем маленькое мысленное упражнение. Каждый раз, когда вы слышите или видите в тексте слова «общественно-частное» или «партнерство», попробуйте заменить их на слово «фашизм». Потому что, видите ли, фашизм в том виде, в каком он был реализован в гитлеровской Германии или Италии времен Муссолини, был тем самым общественно-частным партнерством. В этом одно из принципиальных отличий фашизма от коммунизма.
Коммунисты захватили средства производства и пытались управлять промышленностью. Получилось так себе.
Муссолини и Гитлер решили пойти другим путем. Правительство и крупный бизнес представляли собой две серьезные силы. Противоборство между ними было бы разрушительно для страны, в чем, к своему ужасу, убедились коммунисты. Но умный лидер понимает, что вместо противоборства можно организовать между ними выгодное сотрудничество. Крупный бизнес и промышленники не любят рабочих, которые собираются в профсоюзы и начинают требовать лучших условий труда и более высокой заработной платы. И первым делом Гитлер с Муссолини разрушили профсоюзы. Как только они обезоружили рабочих, вожди получили возможность нападать на соседние государства и разбираться, как считали нужным, с внутренними диссидентами.
Поэтому, как только вы слышите «общественно-частное», переводите это в термины фашизма и помните, что это не что иное, как обещание самых жестких действий правительства на любые протесты простых людей против реализации планов крупного бизнеса.
В предисловии к своей второй книге Шваб также заводит разговор о доверии. Намеренно запутанные формулировки вызывают у читателя острое желание оказаться мухой на одной из стен высоких кабинетов Давосского форума, чтобы узнать, о чем же говорили их обитатели, когда в 2016 году Трамп стал президентом, и в последовавшие годы. Они наверняка места себе не находили, пытаясь понять, является ли Трамп со своим скепсисом в отношении глобализма причиной болезни или симптомом более глубоких процессов, угрожающих провалом их планам:
Доверие общества к правительству, средствам массовой информации и даже гражданскому обществу упало настолько, что больше половины населения мира считает, что современная система нежизнеспособна и не отвечает интересам людей. Увеличивающийся разрыв в доверии между четвертью богатейших людей страны