Поднял руку, пальцем показав, куда буду бить, разбежался и вколотил гол на уровне головы Фимы. Тот с досады лишь кулаками по земле ударил.
– Это я еще плохо пробил, – подошел я к нему. – Теперь ты понимаешь, что без вратаря нам никуда. Сейчас поеду отменять. Говна, конечно, нахлебаюсь. Но тут ничего не сделаешь. Да и правильно так будет.
– Правильнее было бы победить этих дворянских выскочек ради пацанов.
Фима подобрал мяч и пнул его изо всех сил. С меткостью у него всегда были проблемы. Наш нападающий подсознательно считал Кержакова своим кумиром, пусть и не знал, кто это такой. Но заветам кингисеппского форварда следовал, поэтому мог промахнуться с двух метров. Однако сейчас, как назло, снаряд нашел себе цель.
Еще до того, как мяч начал снижаться, я догадался, куда он упадет. За пределы нашей поляны. И все бы хорошо, вот только именно в этот момент там появилась моя знакомая троица: Дмитриева в платье и манто, Горчаков в гражданской одежде и Протопопов в мундире. Последний все время носил лицейскую форму по той же причине, что и я – лучшей у него не было.
Все, что я успел сделать – крикнуть «Берегись». Горчаков с прытью испуганной антилопы бросился в кусты, слишком превратно поняв мои слова. Протопопов застыл, как истукан, а вот Лиза сделала то, чего я совершенно от нее не ожидал. Она шагнула вперед, быстро подняла руки и… поймала мяч. Намертво зафиксировала.
Сказать, что я обалдел – не сказать ничего. Да и сам Фима удивленно присвистнул, выражая в этом звуке все свое восхищение.
Елизавета Павловна постояла так еще какое-то время, напоминая сюрреалистическую картину. Дама из высшего общества, в платье, манто, тонких кожаных перчатках держала в руках коричневый мяч.
Дмитриева пошла дальше, решив, видимо, впечатлить нас еще больше. Подкинула мяч и попыталась пнуть его. Тут все очарование и прошло. Потому что сейчас девушка больше походила на пьяного соседа, который решил подать играющим пацанам вылетевший мяч. Точность у Лизы оказалась такая же. Но у меня все равно родилось сумасшедшее предложение, за которое все мои хорошие отношения с родителями девушки точно сойдут на нет.
Я подошел к троице, пожав каждому из друзей руку (Протопопов даже обнял меня – у простолюдинов все было проще и душевнее), а потом взял за локоток Дмитриеву.
– Елизавета Павловна, можно Вас на пару слов?
– Можно, – улыбнулась она.
– А ты где так научилась мячи ловить?
Лиза обернулась, а потом сказала тихо, боясь, что ее кто-то услышит.
– У нас дворовые в лапту играли. И девчонок тоже брали. Вот и я, когда родители не видели, сбегала к ним. Интересно ведь. Там труднее, мяч меньше. А здесь вон он какой большой. Чего не поймать-то?
– Елизавета Павловна, – у меня сердце забилось так часто, словно я предложение ей делал. – А будешь нашим вратарем?
– Коля, – она даже на месте остановилась. – Я же… девушка.
Тут я понял, что убедить ее будет проще простого. Пусть и придется прибегнуть к подлой манипуляции.
– И что? У вас же