их оставить, признаётся в любви им… Они не работали, стали изощрённо воровать коров на пастбищах – убивать, и торговали парным мясом. Их судили. Тогда они решили начать новую жизнь – продали дом и уехали из нашего города. А там, куда уехали, её сына посадили в тюрьму. Когда родители убивают животных, их дети впоследствии убивают людей. Так у них и случилось. Дальнейшую судьбу одноклассницы не знаю, но очень хочу, чтобы у неё всё было хорошо, и добрый спектакль, к которому она готовится, всегда проходил с успехом. Именно она научила меня работать «засучив рукава». Летом на каникулах мы красили их забор, и она сказала: «Нельзя работать спустя рукава» – и засучила мне рукава на кофточке. Позже я приняла это выражение как отношение к жизни во всём.
Прочитав «Сто лет одиночества», я провела тонкую параллель в истории этого семейства. Не стало одного человека – вымер весь род, несколько поколений держатся на одном человеке. Род сначала вымер духовно – нравственно, именно нравственно они начали катиться в пропасть. Но почему? Ведь всю свою сознательную жизнь они жили в чистоте и заботе, так почему порядок во всём не стал частью их самих? Как-то я спросила у мамы – почему так? Мама ответила: «Потому что в их доме всё держалось на озлобленности и страхе. Они все были очень одиноки, каждый – сам по себе. Бабка держала всё в своих руках на злобе, и их жизнь была неправильной – в доме была чистота, но никогда не было духовного порядка». Одноклассница была сама по себе хорошая девочка, но она всегда жила оглядкой, всего боялась и всем доверяла, потом озлобилась. Не было у неё своего мнения – отняли в детстве, не было и характера: вот как важно иметь в жизни характер, чтобы быть личностью. Она никогда не была личностью.
Но вернёмся в школу. Через три года Валентина Семёновна выпустила нас в четвёртый класс и началась средняя школа – это был ужас. Если начальная школа была для меня идеалом, когда не задаёшь вопрос «зачем», то средняя школа для меня была каторгой – наказанием. В основном я была предоставлена сама себе: со мной никто не делал домашнее задание, и редкий учитель в школе был мне интересен. К тому же в девять-десять лет я осознала суть своего положения: ощутила развод родителей, и у меня началась депрессия – меня ничего не радовало. Единственная учительница, Нина Александровна, обратила на меня внимание: как-то после урока попросила меня остаться в классе и поинтересовалась, почему я не смеюсь, когда смеётся весь класс. Я ответила, что мне не смешно – не хотела ничего объяснять. Она посмотрела на меня и ничего не сказала. Уверена: англичанка поняла, что у меня это очень глубоко. Я не смеялась несколько лет и всегда ждала отца, но он приезжал всё реже и реже. Развод родителей испортил мой характер, я быстро повзрослела и озлобилась, часто была со многими на грани отношений. Меня никто не учил тому, что такое хорошо и что такое плохо. Ребёнка как в менеджменте необходимо: планировать его время, ставить задачи, фиксировать цели, контролировать, объяснять, давать обратную связь (хвалить-ругать).