Володя, да не слушай ты наших доморощенных психологов. Ни фига они не понимают. Мат на то и мат. Он влезет тебе в подсознание и там так сделает свою чёрную работу, что ты и не заметишь. В итоге, всё откликнется на твоем здоровье и личной жизни. И не важно – ты ли сказал, тебе ли сказали. Мат – это грязь в душе, а душа, как известно, связана с телом.
– А как же тогда?..
– Да очень просто. Выплёскивать свои эмоции надо через искусство, через творчество. А если уж через устную речь, то делать это весело, без мата и без злости.
– Но это в теории. А как же ты это себе представляешь на практике? Я же не поэт. Мне скажут: «Твою мать!», а я должен сказать: «Ты не прав, уважаемый, посмотри лучше на свою мать»?
Алексей Михайлович рассмеялся и ответил:
– Ну, вот, видишь, Володя, ты не можешь выбраться из порочного круга. Это уже есть влияние мата. А надо как-то же по другому.
В школе у меня была учительница по русскому и литературе. Она была немножко психованная, в войну попадала под бомбёжку. Рассказывала, когда летит бомба, то кажется, что она летит тебе точно в голову. Мы все боялись эту учительницу, как огня. Она очень быстро заводилась и начинала ругаться. Выглядело это, примерно, так: «Ах, вы – копны пустоголовые, чурки неотёсанные, вылупили свои наглые зенки, сидите тут, как черти вшивые в болоте, издёргались, как попуасы в Новой Гвинее, все мозги свои растрясли на помойке, загадили их гнусными словами, курицы безмозглые…». И такая тирада могла продолжаться минут пятнадцать и больше, причем выражения не повторялись, и не было ни одного матерного слова. При этом она не ругала никого персонально. Только со временем я понял, что это и были настоящие уроки русской словесности, а учительница, на самом деле, была добрейшая женщина. Она никогда, никому не ставила двоек и тащила всех за уши из последних своих сил. Конечно, это у неё был не лучший вариант выражать свои эмоциии. Но всё же.
Алексей Михайлович попросил Володю подняться на ноги, подошёл к нему сзади, ухватил и резко вздыбил его, огромного, на себе. Затем, довольный, произнёс:
– Ну, замечательно, изумительно, восхитительно! Продолжай делать упражнения, какие я тебе говорил. И никаких пока гирь, гантелей и прочих железяк, по крайней мере, ещё недели две. Если что, подъезжай.
Когда Володю проводили, Алексей Михайлович, показывая свои владения, в саду спросил:
– Лёша, так ты, значит, собираешь материал для книги? Могу я поинтересоваться, какого рода будет книга, о чём?
– Ну, книга, это громко сказано. Тут Вовчик явно на- фантазировал, – ответил Лёша. – Возможно, никакой книги и не будет. Меня пока интересуют все формы народного целительства и всё такое прочее. В общем, я хочу найти нечто… какой-то принцип исцеления человека или, возможно, это какая-то система. Ведь бывают же чудесные исцеления. Короче, я хочу понять, как лечил Иисус Христос и его ученики.
– Ого! – воскликнул Алексей Михайлович.
– Традиционно принято считать, – продолжил Лёша, –