я и решила проучить тебя. Не думала, что ты вот так отреагируешь. Извини. Я не могу пойти с тобой под венец, потому что некрещёная. Ты, кстати, тоже.
Такая вот она у меня. За это и люблю. Наши губы вновь слились воедино.
Заведующий отделением, учитывая тот факт, что лежал я в отдельной палате и Рита хоть и фармацевт, а всё же младший медицинский специалист, разрешил моей ненаглядной круглосуточное пребывание подле меня, выделив раскладушку, чему мы оба были несказанно рады. Две недели вместе – это дорогого стоит.
К концу первой недели её пребывания моё самочувствие значительно улучшилось, появился здоровый румянец на округлившихся щеках, и вообще. А всё потому, что самое лучшее лекарство для человека – это любовь и забота, и Рита справлялась с ролью сестры милосердия на отлично. Одни отвары целебных трав, что готовила она, чего стоили! Благодаря нашим долгим беседам по вечерам я окончательно смирился с досрочным выходом на пенсию. Ну действительно, чего ерепенился? Не с такими увечьями возвращались с войны мужики – и продолжали жить. Вот хотя бы деда моего взять. Ведь живого места на нём не было, когда вернулся с фронта, и ничего. Бабуля замуж за него вышла и выходила. А мы с Ритой чем хуже? Вот и решил я более не гневить бога: живой, и ладно. Руки-ноги целы, голова на месте, и варит к тому же. Да и привлекательностью морды лица бог не обидел. Как там в песне у Высоцкого поётся? «Я вышел ростом и лицом. Спасибо матери с отцом…» Но оставим это для моей ненаглядной. В общем, где наша не пропадала, когда за спиной такой крепкий и надёжный тыл?
За несколько дней до отъезда Риты, едва мы вкусили яства, приготовленные на обед поварами госпиталя, и она понесла грязную посуду в пищеблок, ко мне нагрянул посетитель, видеть которого я был рад не меньше, чем суженую. Я давно порывался связаться с ним: имелся у меня, знаете ли, ряд вопросов, на которые он мог ответить или, воздействуя на рычаги своей власти, мог призвать к ответу других.
– Здравствуй, Алексей! Выглядишь бодрячком! Так держать! – выпалил с порога подполковник Замятин, мой наставник, командир и с некоторых пор друг семьи, поставил на пол принесённую сумку (кстати, очень похожую на мою, оставшуюся в Чечне) и протянул руку для рукопожатия.
– Здравия желаю, Олег Геннадьевич! Рад вас видеть! Какими судьбами?
– Приехал проведать воспитанника и боевого товарища. Поговорить о том о сём. И вообще… – Его взгляд остановился на собранной раскладушке в углу. – А ты, я смотрю, в палате не один?
– Это ко мне невеста приехала.
– Не лукавил, значит, начальник госпиталя, когда обещал оказывать всяческое содействие.
– А-а, так вот оно в чём дело?! Одиночная палата, особый уход, послабления режима…
– А ты как думал? Мы своих в беде не бросаем!
– Спасибо! Мне без Риты в разы тяжелее было бы со своими мыслями справляться.
– Это не та ли русоволосая красавица с толстенной косой и с тарелками в руках, что повстречалась мне в коридоре?
– Она.
– Давно