кто? – округлила глаза Саманта.
– Капрал Фредерика Петерман. Кодовый номер 51281. Подразделение «Барракуда». Думаешь, я забуду ученицу, с сознания которой собственноручно снял блок «К-1»? Будь на твоем месте другой лингвист, эта троица осталась бы жива. А вот мы с тобой – под вопросом.
Отвернувшись, профессор вытащил из кухонного шкафчика аптечку, положил на стол рядом с чашками и принялся неторопливо обрабатывать рану на ноге.
– Странное место для хранения лекарств.
– Неужели это все, что тебя интересует?
– Ладно. Раз уж вы начистоту… Какого хрена? За мной тянется приличный шлейф из трупов. Или я – опытный экземпляр какого-то нового «сверхлингвиста»?
– Все просто. Я, конечно, мастер своего дела, но кредиты люблю больше, чем специализацию. Мне заплатили.
– Кто? – Саманта напряглась, подавшись вперед, словно боялась пропустить хоть слово.
– Босс вашей родственницы. Герр Гроссман. Он почему-то очень переживал за здоровье своей подопечной, то бишь, тебя. Кредитов, которые он мне отвалил, хватило на полноценный небольшой мирок под собственным куполом, что ты и наблюдаешь в данный момент.
Дед?! Не может быть…
– Как видишь, Гроссман оказался прав. На кой-то черт ты позарез оказалась нужна тем незадачливым похитителям. Если только… – D вытащил из упаковки бинт, затем сощурился, пристально взглянув на Сэм. – Если только ты на самом деле – его внучка. Хотя мне дела нет до их мотивов, как и до того, кто ты на самом деле. Скандал после того нападения еле замяли. Я рапортовал о том, что возможно, ты – одна из немногих, кто иммуннен к блокировке. Такие дети действительно попадаются. Один на десять тысяч. Школа старается их отсеивать сразу на первом курсе. Просто якобы я не сразу понял, что ты – тоже такая. Тем не менее, твое обучение решили продолжить. Полагаю, потому что «ни разу не твой» дед дал на лапы всем, кому смог. Зато доверие высшего эшелона школы ко мне оказалось подорвано. И спустя два года после инцидента я подал в отставку.
– Значит, в моем личном деле есть примечание о том, что я не годна для службы лингвистом. Но… меня взяли на военный крейсер.
– Полагаю, твое личное дело отредактировали. Деньги многие любят, – ухмыльнулся D.
– Знаете, – Сэм отставила свою чашку и с вызовом посмотрела на профессора. – Я ведь вас ненавидела.
– Меня все ненавидят, деточка. Я – толстокожая скотина, и мне плевать. Ненависть стала тенью моей работы. Иначе никак. Иначе вас, тюфяков, будут резать направо и налево.
– Причем, и чужие, и люди. Вообще вся эта блокировка – хрень полная. Как мы можем защититься от гопников в каком-нибудь занюханном порту на астероиде?
– Хлопнете по ушам и вырубите. Делов-то. Этому мы вас тоже обучили. Хорошему лингвисту и толпа разъяренных футбольных фанатов не помеха. Другое дело, хорошим ли лингвистом являешься ты.
– Да не очень.
– Да я уж понял. Иначе третий мудак не успел бы свалить. Видимо, отсутствие блокировки сказалось