Иван Кузмичев

Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!


Скачать книгу

делу, увидевший, что я гляжу в окно, пропуская мимо ушей его замечания. Его еще в прошлом году нанял мой наставник Никифор Вяземский, в силу желания моего номинального батюшки, государя российского Петра Романова.

      К счастью, отвлечение на уроке, да и, что скрывать, откровенное пренебрежение науками у прежнего Алексея было делом обыденным, ведь он сам писал про себя: «Труда никакого понести не могу». Честно сказать, первый урок с бароном Зильмундом прошел абы как: слушать ломаную русскую речь мои уши отказывались напрочь, улавливая лишь десятую часть из сказанного. На втором занятии после первых десяти минут тарахтенья я попросил учителя перейти на его родной язык, немецкий то есть, все же навыки владения оным у царевича были очень даже хорошими, так что больше проблем с пониманием материала не возникало.

      Мое предложение немец встретил с небывалым воодушевлением, поняв, что ему больше не придется ломать свой и без того корявый язык. Все-таки русский язык слишком сложен и могуч для большинства иностранцев, в отличие от того же грубого гортанного наречия пруссов и прочих жителей немецких княжеств. Извините, но не могу без содрогания вспоминать времена, когда в России дворяне говорили на французском, порой толком не зная своего родного языка! Отщепенцы!

      Так, стоп, успокоиться…

      – …Данная схема изображает оборонное сооружение – редут. Правда, его применение мало помогает слабым войскам, сильные же армии Европы предпочитают в большинстве своем открытый бой ровной фалангой, – вещал барон.

      – А почему же именно слабые проигрывают? Может, просто командование у них плохое? – спросил я тогда у немца, рассказывающего мне азы инженерного дела с таким видом, будто делает мне одолжение. Мразь!

      «Ничего-ничего, дай только чуток времени освоиться с этим раритетным знанием, да на отлично все это сдать Петру, а потом можешь катиться на все четыре стороны», – зло думал я.

      – Потому что, ваше высочество, у слабых солдат все слабое, в том числе и командиры…

      – А как вы считаете: наши войска слабые? – спросил я немца.

      – Я такого не говорил, – замялся с ответом барон Зильмунд.

      – Но подумали, – завершил я его фразу. – А знаете ли вы, барон, что через полвека русские воины будут стоять у границ Пруссии? И мало того, именно они будут тем весомым аргументом, который будет играть в Европе одну из главных ролей?

      – Простите?

      Глаза немца стали столь большими, словно человек на мгновение превратился в филина.

      – Да это я так, мысли вслух. Дорогой барон, продолжайте, – спокойно ответил я ему.

      «Вот так-то, теперь пусть следит за собой, фашик! Стоп, никаких Гитлеров и Ко еще нет, поэтому необходимо отбросить ненужную враждебность. Да, сказать-то легко… Блин. Вот так появляется предвзятое отношение, из-за которого потом начинаются войны на пустом месте».

      – Так вот, редуты, – вновь вернулся к своему предмету барон, глядя на меня так странно, будто заново