работает с папками. Но услышав меня, поднимает глаза и улыбается.
– А, Рис, рада тебя видеть! – говорит она. – Ну что? Как идут дела?
Я вздыхаю. Вечно одно и то же!
– А как они могут идти? – огрызаюсь я. – К чему эти допросы? Тамсин, Лиз, ты… достало, что меня постоянно контролируют. Как в тюрьме. «Где ты был?», «Как дела?», «Как ты себя чувствуешь?». Будто я полный придурок или типа того. Поздновато для таких вопросов, – внезапно вырывается у меня. Меня удивляет, что я говорю так громко, но она сама нарвалась.
– Э, – отзывается Эми, в растерянности глядя на меня. – Честно говоря, я спрашиваю об этом всех, с кем давно не виделась. Из вежливости. Но то, что мне кажется милым, когда кто-то интересуется моими делами, не означает, что ты относишься к этому так же. Если тебя это раздражает, я больше не буду. Запомню это.
Прекрасно. Я повел себя как настоящий кретин.
– Наверное, у меня просто был длинный день, – отвечаю виновато. – Лиз сказала, тебе нужна моя помощь?
– Да, верно. – К счастью, Эми, похоже, не обиделась. – Мне пришел список рекомендаций для нашей программы. Когда у нас есть места, тюремные психологи присылают мне подходящих кандидатов из тех, кто скоро освободится. Когда твой сосед по квартире получил новый срок, у нас освободилось одно место. И я подумала, что, возможно, в твоих же интересах будет взглянуть на эти имена. В конце концов, тебе придется жить с тем, кого мы выберем.
Она пытается быть особенно доброй ко мне? Хочет, чтобы я почувствовал, будто у меня есть право голоса? Или так уменьшится вероятность конфликтов? Что бы ею ни двигало, меня это устраивает.
Эми приглашает меня подойти к письменному столу и открывает одну папку. Сверху находится письмо от мистера Брентфорда, тюремного психолога, которого я посещал несколько раз. В первое время он особенно настаивал на частых встречах. Пока я не перестал с ним разговаривать. Потому что помочь мне он все равно не мог. Никто бы не смог ничего изменить в чертовой ситуации, в которой я оказался… кроме меня самого. Под письмом в папке лежат документы.
– Это очень конфиденциальный материал, – заявляет Эми. – Но я могу сообщить тебе имена. Может, ты знаешь кого-то из этих троих и поддержишь предложение мистера Брентфорда. – Она протягивает мне письмо.
Мне бросается в глаза одно из имен. Малик Капела. Афроамериканец. Он выглядел как спортсмен. Мы с ним почти не пересекались, потому что в тюрьме заключенных строго разделяли по цвету кожи, чтобы избежать конфликтов, – так утверждала официальная версия. Но я считаю, что сотрудники хреновы расисты. Я запомнил Малика. После драки с тем, кого хочу вычеркнуть из памяти, меня посадили в одиночную камеру на несколько дней. А утром, когда вышел, Малик кивнул мне в коридоре. Такое не забывается. Второе имя принадлежит бледному парню лет двадцати, о котором я ничего не знаю. Третье ни о чем мне не говорит, но звучит как южноамериканское имя. Я принял решение.
– Малик, –