меня лучезарной улыбкой, она направилась к выходу. Погосян посмотрел на нее влажным взглядом и спросил, когда захлопнулась дверь:
– Ты ее знаешь?
– Немного. Она заявлялась на бои без правил. Вообще серьезный боец.
Погосян присвистнул и вместо того, чтобы испугаться, протянул:
– Какая девушка…
Увидев заходящих с улицы Синяка, Потупчика и Иванова, мы с Погосяном помахали им и направились в конференц-зал.
Когда все собрались, он был переполнен. Быкову и Гусаку пришлось подпирать стену. Ветераны «Титана» бросали злобные взгляды на белорусов. Так наша команда разделилась на три группы: мы, бывший «балласт» с примкнувшими Левашовым и Гусаком, белорусы и титановцы, которые не жаловали нас, а теперь вызверились на новеньких.
Димидко оседлал стул и сказал:
– Итак, у нас был некомплект, а теперь вас слишком много, и в марте с кем-то придется расстаться. Как говорится, лучше меньше, да лучше.
Он сделал то же, что и Кирюхин: подвел игроков к пропасти. Мне вылет не грозил, но что чувствовали резервисты «Титана», я очень хорошо представлял. Димидко рассчитывал, что, боясь оказаться на улице, старики покажут, на что способны.
Все они аж почернели, ссутулились вместо того, чтобы принять бой и расправить плечи. Какая несправедливость! Столько лет халявы, а тут работать заставили.
При недостаточном тренерском контроле во многих командах процветала дедовщина, доходило и до того, что ветераны во время игры калечили молодняк, чтобы не лишиться позиции. Под крылом Димидко это никому в голову, надеюсь, не придет.
– У меня есть три кандидата на вылет. И даже если кто-то останется в команде сейчас, следующее заявочное окно – летом, имейте в виду. Как вы видите, желающих играть в команде достаточно. Сегодня, завтра и все время, включая воскресенье, мы будем играть.
Я посмотрел на Дрозда, которому в этот день обещали выходной. Он опечалился, понимая, что тоже может вылететь из-за своих разъездов.
– Многие из вас – мои давние знакомые, – все говорил Димидко. – Но дружба дружбой, а работа работой. Кто не потянет – покинет команду. Так что все в равных условиях. Без обид, мужики. И да победит сильнейший! Теперь – в поле!
После традиционной тренировки и обеденного перерыва началась игра – наконец полноценная двусторонка. И резервисты заиграли! Как могли, конечно, но рубились они отчаянно. Чтобы ободрить титановцев, я даже позволил им забить в наши ворота. О, сколько радости было! Я и не думал, что они способны на такие эмоции!
Хуже всех получалось у Гусака, которому не хватало техники, и у Быкова, импотента от футбола. Ему бы штангу жать или диск метать. Но он думал, что ему на поле нет равных, потому что удар его силен, и мяч пробивает сетку насквозь. И плевать, что это свои ворота. Он стоял далеко, и наши нападающие об него убивались. То Мика покатился. То, вот, новенький.
Димидко задолбался свистеть и предупреждать и удалил его с поля, теперь титановцы играли в меньшинстве, но на результате это не отразилось. Похоже, вот и определилось слабое звено.
Титановцы