отношения обострились дальше некуда. Собственно, и я здесь для того же.
Неожиданно Кеннар бросил взгляд поверх головы брата, и его лицо окаменело. В глазах полыхнуло обжигающе-жгучей ненавистью, губы искривились в презрительной гримасе.
Что это с ним? Он как будто своего злейшего врага увидел.
А затем легкое дуновение ветерка принесло с собой сладкий приторный аромат женских духов и шелест шелкового платья.
Теперь напрягся и Эйнар. Опять положил руку на мою талию, но не в защитном, а, скорее, хозяйском жесте. После чего торопливо нацепил маску притворного радушия, безуспешно пытаясь притушить ледяное бешенство, танцующее на дне зрачков.
– Мальчики, добрый вечер, – послышалось вкрадчивое позади.
Кеннар в один глоток допил шампанское. Небрежно бросил его на поднос пробегающего мимо слуги, и тот лишь чудом поймал его.
– Добрый вечер, Элизабет, – процедил император.
Я услышала, как Эйнар глубоко вздохнул, как будто успокаивая взбесившиеся нервы. И очень медленно повернулся к новой участнице беседы, увлекая меня за собой.
Я тут же с превеликим любопытством уставилась на императрицу. Столько слышала о ней, а ни разу не видела.
Стоило признать – Элизабет была настоящей красавицей. Высокая, стройная, с густым медом темно-карих глаз, в которых мерцала насмешка, роскошной гривой иссиня-черных волос. Дорогое платье из фиолетового шелка обтягивало ее как вторая кожа, позволяя оценить все достоинства ее фигуры. А недостатков, пожалуй, у ней и не было вовсе.
Элизабет мазнула по мне быстрым взглядом, и ее губы разошлись в настолько брезгливой ухмылке, что кровь сама собой прилила к моим щекам. Понятия не имею, как она так сделала, но я моментально почувствовала себя какой-то грязной нищенкой, по недосмотру слуг допущенной к господам в поисках милостыни.
Рука Эйнара, лежащая на моей талии, ощутимо потяжелела. Я моргнула и с трудом отвела глаза от безупречного в своей высокомерной красоте лица императрицы. Опустила голову, уставившись на пол.
– Твой вкус, Эйнар, меня удивляет, – прощебетала императрица, так и не дождавшись от лорда протектора приветствия. – Ранее твои спутницы были гораздо красивее. Эффа, например.
Я с трудом удержалась от нервного смешка, услышав имя той девушки, которая некогда стала первопричиной вражды между Эйнаром и Вэлнаром. Вот совсем не сомневалась, что именно ее Элизабет и вспомнит в первую очередь.
– Красота – понятие очень субъективное, – очень ровно проговорил Эйнар.
Замолчал, явно не желая продолжать столь неудобную и опасную тему.
– И все же? – не унималась Элизабет, и я вновь ощутила на себе тяжесть ее взгляда. Он нестерпимо пригибал мою голову вниз, давя на затылок. А императрица тем временем продолжала все тем же очаровательно бархатным голоском: – Эйнар, только не обижайся на меня. Но кто, как не лучший друг, скажет тебе правду?
– Лучший друг? – с сарказмом переспросил Эйнар.
– Или