явно уйдет последней.
Время в стенах приюта текло иначе, гораздо медленнее. Куда-то торопиться здесь было стыдно и, наверное, даже бесчеловечно, но у Эйры не оставалось другого выбора.
– Тебе тут будет хорошо.
На прощание она обняла маму. Дома она редко это делала.
– Не знаю, не знаю, – пробормотала Черстин.
Осенний воздух был такой ясный и прозрачный, что Эйра приостановилась, чтобы вдохнуть его полной грудью. К реке сбегала дорожка для прогулок, вокруг стояли беседки и веранды с еще не убранной садовой мебелью. Синоптики обещали в октябре теплую погоду. Может, все еще образуется?
На арендованном для перевозки вещей автофургоне она отправилась на работу: не зря же она оплатила целые сутки проката? У входа в полицейский участок растерянно топталась незнакомая молодая девушка.
– Ищете кого-то? – спросила Эйра, прикладывая жетон к электронному замку и вводя свой код.
– Да, но…
Эйра притормозила на пороге.
– Вы хотите подать заявление?
– Наверное, было ошибкой приехать сюда. – Голос был такой хрупкий и ломкий, словно крылья у стрекозы. Выцветшие волосы. Колечко в нижней губе.
– Я сержант полиции города Крамфорса, вы можете обратиться ко мне. У вас что-то стряслось?
– Речь не обо мне, – девушка провела рукой по волосам, отчего те не стали выглядеть лучше. – Это касается моего папы. Мы уже подали заявление, и мама говорит, что больше мы ничего не в силах сделать, но разве так можно, чтобы уж совсем ничего нельзя было сделать?
– Не хотите ли зайти?
Усадив девушку на черный кожаный диван в углу, в котором до самоизоляции располагалась приемная, она спросила, как ее зовут.
Палома Рунне.
Такое имя точно не забудешь. Оно напомнило Эйре веселый мотивчик, легкомысленную песенку прошлых лет. Una paloma blanca[3]…
– Вместе с вашей матерью мы на прошлой неделе заходили в квартиру вашего отца, – сообщила Эйра девушке.
– Какая удача! Я так хотела поговорить с кем-нибудь из вас. А то по телефону только и знай твердят, что они не могут ничего сказать, и бла-бла-бла.
– Хотите кофе? Или стакан воды?
Палома кивнула, и Эйра получила возможность покинуть помещение, подняться по лестнице и подождать, пока кофемашина перемелет зерна – ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями.
Ханс Рунне.
Кстати, а как далеко продвинулись поиски? Она взяла себе отгулы, чтобы заняться переездом матери, и несколько дней вообще не вспоминала о пропавшем человеке.
Что ж, вполне разумно, как сказали бы многие, оставить на время работу и сосредоточиться на самом главном в жизни – на родных и близких. Эйре всегда казалось, что в этом утверждении есть что-то сурово-неукоснительное, словно подразумевалось, что в противном случае каждый наплевал бы на дорогих сердцу людей.
Возвращаясь обратно с чашкой кофе в руке, она заметила Августа.
– Как обстоят