Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического бума и распада общества
просто, хорошо и весело. А врачи, члены семьи и друзья пытаются его уговорить начать скучную, с его точки зрения, жизнь, то есть «учиться, работать, думать, создавать семью»[87].
Трудность диалога с зависимым человеком отражена в следующем анекдоте. Колхозу дали премию, и директор колхоза собрал народ, чтобы сообща решить, куда вложить деньги. «Предлагаю купить сеялку, – говорит директор. – Двигаясь по пути механизации труда, мы повысим производительность труда. А значит, мы получим возможность расширить производство и, как следствие, – увеличить прибыль. Кто голосует за покупку сеялки?». Наркоман, сидящий в последнем ряду, подает голос: «А на фига она нам нужна?!» – «Разумно, – отвечает директор. – Сеялка у нас есть. Тогда предлагаю купить кинопроектор. После активного трудового дня мы будем показывать работникам колхоза шедевры мирового кинематографа. Это будет способствовать рекреации работников. После культурного отдыха они смогут работать с большей отдачей. Ну и, как следствие, у них повысится производительность труда, что повлечет увеличение прибыли колхоза. Кто голосует за покупку кинопроектора?» – «А на фига он нам нужен?!» – опять стонет наркоман. «Ну хорошо, – говорит директор. – Давайте послушаем вас, молодой человек. Каковы ваши предложения?» – «А давайте купим воздушный шар!» – говорит наркоман. «Оригинально, – оживился директор. – А какова цель проекта? Каков план его реализации?» – «А мы возьмем его и лопнем». – «Зачем же?» – растерялся директор. «А на фига он нам нужен?!»
Какой идеей и как «зажечь» человека? Тупиковый для взрослых вопрос.
Беда в том, что не все взрослые люди, вытаскивающие наркомана из зависимости, сами верят в то, о чем говорят, и в то, к чему его призывают. Если у них нет чувства убежденности в собственных словах, то они не смогут зажечь других людей своим призывом.
Многие ли из взрослых искренно верят, что семья является ценностью? Если да, то где здоровые семьи? Почему их так мало? Многие ли из взрослых верят, что честный труд по совести является тем, к чему нужно стремиться?
Понимают ли взрослые, к чему они призывают? Верят ли сами в то, о чем говорят? Они это поймут, если с предельной честностью попытаются дать ответ на вопрос: «И че?»[88].
С предельной честностью пусть человек поставит перед каждым пунктом своей жизни этот вопрос. Выдержат ли ценности его жизни такую проверку? А что, если этот вопрос возьмет на вооружение наркозависимый подросток?
– У тебя будет семья!
– И че?..
– Ну как «че»? Ты найдешь работу, будешь приносить пользу обществу!
– И че?..
Если человек сам для себя не ответит честно на эти вопросы, то представляется маловероятным, что он сможет кому-то что-то внятно объяснить. Вопрос «И че?» является универсальным инструментом, которым можно испытать на прочность все, что угодно. Вопрос «И че?» практически всесилен. Он обнажает дно в любой системе, он ищет твердый смысл. «И че?» – три буквы, слившись вместе, приобретают пробивную силу с почти несокрушимой мощью.