весь мир. Когда надоедало говорить, начинали возню, в результате кто-нибудь летел на пол под хохот оставшихся на печке. Когда мы заканчивали девятый класс, из Астрахани к Косте приехали две девчонки, знакомые Костиной мамы, они были на год младше нас. Все дни проводили вместе, ездили за Волгу купаться, а по вечерам ходили в парк на танцы. Одна из них, Лариса, была очень начитанная и серьезная девочка, а вторая, Людмила, пухленькая хохотушка, предпочитала песенки, болтовню, вздыхания и закатывание глазок, всячески стараясь произвести на меня впечатление. Мы ее постоянно разыгрывали, но она не обижалась и лишь улыбалась. Позже, когда я был уже студентом, она писала мне в Москву письма на многих страницах, но бедных по содержанию, и постепенно наше общение затихло.
Яша Шмидтин жил без отца, с матерью. Яша был очень развит, трудолюбив, отлично учился и был очень застенчив. Я всегда тянулся за ним, самолюбие не позволяло отставать, хотя в душе я считал его более способным. Мы были неразлучны даже тогда, когда они переехали на другой конец города, и мне иногда приходилось вечером через весь город идти к нему за консультацией, если не получалась задача по математике, а у него всегда все получалось. Как-то возвращаясь из школы, мы забрались всей ватагой на заброшенную стройку и стали, разделившись на группы, бросать друг в друга камешки щебенки. Мы с Яшей были вместе. Когда он, находясь передо мной, нагнулся за очередной порцией щебня, я сильно бросил камень, а Яша в тот момент выпрямился, и камень попал ему в голову за ухом. Хлынула кровь, все перепугались, но он держался молодцом. Кровь остановили, все обошлось благополучно, а наша дружба даже укрепилась, так как я проникся к Яше еще большим уважением. Но однажды я допустил бестактность по отношению к нему: мы о чем-то горячо спорили в присутствии девчонок (в этом все дело), я дал ему пощечину и сам обомлел. Яша покраснел, на глазах показались слезы обиды, и он отошел на другую аллею (дело было в парке). Я бросился за ним, стал просить прощения, и он простил. Но я себе этого долго простить не мог, и чувство допущенной несправедливости запомнилось на всю жизнь, Я стал более сдержанным в своих эмоциях, урок пошел на пользу. Я пишу об этом в надежде, что мои дети задумаются над этим и сделают соответствующие выводы, а аналогичных случаев у них было предостаточно. Но не следует думать, что я причинял Яше одни неприятности, – был случай, когда я (без преувеличения) спас ему жизнь. В одно из летних воскресений вся наша семья и куча знакомых, в том числе и Яша, всего тринадцать человек, включая шестерых детей в возрасте от десяти до тринадцати лет, отправились на лодке на другой берег Волги. Мы плыли вверх вдоль берега. А когда подошли к месту впадения в Волгу речушки Малыковка, лодку развернуло течением и понесло на середину реки, где стоял на якоре буксирный пароход. Колеса судна медленно вращались, удерживая его от сноса быстрым течением, якорь для этого был недостаточен. Мы буквально не успели понять, что происходит, как лодку затянуло под пароход. За несколько метров до парохода я нырнул