Пол поцеловал в плечо маленькую женщину. Она полностью повернулась ко мне, и, наконец, я понял причину, по которой Пол решил, что она стоила большего, чем пара ночей. Она, если говорить объективно, излучала свет. Ее кожа здоровая и сияющая, ее глаза яркие и любопытные, ее улыбка заразительная и открытая. Она была из тех женщин, о которых обычно говорят, что они освещают комнату. Грейс, напротив, была из тех, из-за которых температура в помещении падала до арктического уровня, где бы она ни появилась. Включая мое сердце.
К счастью, образ Уиннифред в виде примерной соседки не привлекал меня.
– Привет! – Уинни раскинула руки и неуместно полуобняла меня. Либо она не знала, как обижаться, либо не узнавала во мне мужчину с балкона.
Я сразу же отстранился от нее. Надеюсь, у нее не было передаваемой болезни крупного рогатого скота.
– Где ваши места, Лэнгстон-Корбины? – Пол посмеялся, похоже, находя очаровательным незнание этикета своей женой.
– Здесь сказано, что пятнадцатое и шестнадцатое. – Грейс держала наши пригласительные.
– У нас девятнадцатое и двадцатое, похоже, вам придется потерпеть нас еще немного, – бодро проговорил Пол.
Ура, черт подери.
По мере того как продолжался вечер, росло и мое подозрение, что Уиннифред, на самом деле, беременна. Она не прикасалась к алкоголю, предпочитая весь вечер пить минеральную воду. Ей не нравилось мясное ассорти, и она держалась подальше от тех, кто курил сигары или вейп. Ее постоянные походы в туалет тоже заставляли меня задуматься, не спал ли сладко у нее кое-кто прямо на мочевом пузыре.
Грейс была занята бредовыми разговорами с нужными людьми, подлизываясь к ним. Образно говоря, к счастью. Она обсуждала работу с Чипом, Полом и парнем по имени Пабло, который был главным трейдером. Трое мужчин пытались подключить меня к их обсуждениям, но я вежливо уклонялся. Как и всем экзотическим существам, мне не хотелось, чтобы в меня тыкали через решетку, пытаясь разузнать о моих обвинениях в инсайдерской торговле. И у меня не было сомнений, что все здесь хотели бы узнать, что я такого сделал, раз получил запрет.
– Не из хвастливых, а, Корбин? – Пол понимающе кивнул после моего очередного уклончивого ответа на тему того, какие розничные акции я предпочитал. – Уинни такая же. Она вообще не рассказывает о своей работе.
– Это потому, что сейчас у меня ее нет. – Уинни сделала глоток минеральной воды, ее щеки порозовели.
– Чем вы занимаетесь, Уиннифред? – Я повернулся к ней лицом. Во мне вдруг вспыхнул интерес. Она занималась чем-то большим, чем ролью домохозяйки? Это что-то новенькое.
– Окончила Джульярд в этом году. А сейчас я просто… между прослушиваниями, если можно так сказать? – Она выпустила смущенный смешок, ее южный акцент звучал довольно комично. – Не могу сказать, что я занята больше, чем белка в колесе. Сложно пробиться в Большом яблоке. Что тебя не убивает, делает сильнее, так?
– Или ослабляет тебя. – Я пожал плечами. – Зависит от фактора, что именно за этим скрывается