придётся идти в неизвестность?
– Да, друзья.
– А что если… – подала голос Инсаэлия. – А что, если там обитают какие-то жуткие твари?
– Вполне возможно, друг Инсаэлия. Но вы же прекрасно справились с плантоидами.
– Но вдруг там другие твари? – продолжала она. – Гораздо опаснее…
– Думаю, и с ними вы без труда справитесь. Вы неплохо овладели своими костюмами и оружием, и дружище Содэрик неплохо натаскал тебя, друг Инсаэлия. Ты сражаешься лучше среднего новобранца из войска в вашем родном мире.
Девушка смущённо улыбнулась.
– Что ж… Других вариантов, значит, нет? – спросил я.
– К сожалению, нет, дружище Содэрик.
– О-ох… – тяжко вздохнул я. – Ну, тогда… – я посмотрел Инсаэлии в глаза, – придётся нам спуститься в подземелье.
– У нас есть время? – спросила она, обращаясь к голограмме Камня.
– Думаю, время терпит.
– Хорошо, – сказала девушка. – Мне бы не хотелось отправляться в опасную неизвестность прямо сейчас.
– Не поужинав, – добавил я.
– Хорошо, пока отдыхайте и готовьтесь, друзья, но как можно скорее вы должны будете спуститься в подземелье.
Мы отдыхали. На славу поужинали в трапезной, выпили вина, преотлично провели время в помывочной зале, купались в бассейне, принимали вместе ванну, занимались любовью… И продолжили ею заниматься в спальне, прихватив с собой вина, сладостей, закусок и фруктов. Камень включил для нас проекцию зелёного леса из нашего родного мира, и вся комната словно превратилась в лес, и Инсаэлия сказала:
– Боги, я начинаю скучать по нашему родному миру.
Я тоже чувствовал лёгкую скуку, но жаловаться не спешил. Что лучше – жить в одиночестве в унылой местности – но будучи всемогущим, наслаждаясь роскошью, благами и вечно продлевая свою жизнь и молодость (Камень обещал это) – или прожить обычную жизнь обычного невзрачного человека, без особого богатства и власти, мелкого середнячка, состариться и сдохнуть – но зато в своём родном мире, среди людей и знакомой тебе природы?
Вопрос сложный – но только на первый взгляд. И не для меня.
Для меня тут нет никакой дилеммы. Конечно же, первое лучше, в миллион раз лучше, два этих варианта – просто несравнимы, ибо первый превосходит второй с гигантским, непреодолимым отрывом. Нет никакого здравого аргумента, который мог бы перебить могущество и власть, блага, богатство и роскошь, вечную молодость и – самое главное – бессмертие. Нет никакого аргумента против вечного продления жизни и молодости, ничто не может быть важнее этого.
Более того – повышу ставки и скажу: миллионы людей не могут быть важнее вечной жизни одного человека – если судить с позиции этого самого человека. Ничто не страшнее смерти, твоей собственной смерти, а не чьей-то чужой, и ничто не ценнее бессмертия, твоего собственного бессмертия. Со мной несогласным может быть лишь дурак и тот, у кого не было такой возможности как у меня – возможности выбирать. Выбирать бессмертие.
Легко