Сварога полетело гнилое яблоко, и Морок схватился за голову: за деревом прятался шишига. Ну все! Злой, как шершень, Сварог выхватил меч, замахиваясь. Нечисть завизжала, заулюлюкала, бросилась врассыпную, выскакивая из-за деревьев, кочек, овражиков. Да откуда их столько здесь?!
– Подожди! Свет очей моих! Охолонись! Это я позволила душам проклятым поглядеть немного на благость Ирия. Посмотрят и домой пойдут. – Лада встала на пути Сварога, распростерла руки, загораживая от разъяренного мужа нечисть.
– Ты в своем уме?! Здесь не место нечисти!
– А то я не знаю! Только взор Рода-батюшки одинаково на всех смотрит. Все мы равные! Глядишь, полюбуются неразумные на красоту Ирия, переродятся и пойдут путем праведным, а ты их последней надежды лишить хочешь!
– Я?!
Вольга поморщился, обменялся с женой взглядом, но Девана лишь улыбнулась и отсалютовала ему чашечкой.
– Вот же ж бабы вредные, – долетело до Морока едва слышное возмущение богатыря, а потом тот его в бок толкнул. – Чего замер? Собирай давай, мы со Словеном про это не договаривались.
Как же сейчас хотелось от души врезать братику. И за что только Судьба так над Мороком посмеялась? Неужто всю жизнь долгую придется ему брата за уши из неприятностей вытаскивать?! И с чего это он должен собирать нечисть-то?! Вот кто созывал, тот пусть и растаскивает. Морок подскочил к брату, вздернул его за шкирку на ноги, но тот вырвался.
– Ты руки не распускай-то! Надоели им гости? Мы и сами уйдем!
Словен пошатнулся, удержался за плечо чудо-птицы, и Гамаюн покачала головой, укоризненно обронив:
– Не обижай мальчика, Мстислав. Видишь, он печалится. Душа у него тонкая, ранимая: юнец же еще. Не делай вид, что тебе то неведомо! Дай ему в себя прийти.
– Печалится?! Душа ранимая?! Да ты… Да вы…
От такой наглости у Морока все слова исчезли, остались одни междометия. Одну часть3 слова подыскивал, а потом вымолвил:
– Как устраивать безобразия – так душа, а как последствия расхлебывать – так братец старший помоги. Так что ли?!
Словен удивленно посмотрел на Морока, головой тряхнул, видимо разгоняя муть, и нахмурился.
– Не было такого. Я тебя не звал, братец. Ты видать что попутал.
Морок, сжав зубы, уставился на брата пристально, но тяжелый взгляд действия не возымел. Пороть его чаще надо было. Пороть! Плюнув на помощь брата, Морок принялся сам вылавливать мелкую нечисть по всему Ирию, а волшебный сад словно и не сердился на ее присутствие, помогал прятаться, укрывал кустиками, норки делал. Вскоре к Мороку Вольга присоединился, и под завершение они оба были взмокшими, красными и злыми.
Вольга навис над Словеном, что беззаботно посапывал у ног Гамаюн, а птица-женщина его заботливо крылом по голове гладила.
– Дрыхнет, поганец! Был бы младше, взял бы ремень да выпорол! Где это видано, чтобы нечисть по Ирию бегала?!
Гамаюн усмехнулась, взглянув на витязя ясным взором, словно и не пила ничего:
– Чего ты сердишься? Ну развлекся