Лорнелли хочет возразить, предложить остаться и подождать Людмилу Павловну вместе, только её саму ждут собственные дети и дела, от которых, конечно, можно отказаться, но…
– Вы можете отвезти меня к бабушке Молли, они с моей ба подруги. Ба заберёт меня вечером, – мягко уговаривает Бекс.
– Хорошо, но пусть Людмила Павловна обязательно позвонит мне, когда заберёт тебя, чтобы я не волновалась, – соглашается на сделку с совестью миссис Лорнелли.
Бекс кивает, закидывает толстый рюкзак на плечи и медленно шагает за учительницей к её синей подержанной машинке, падает на твёрдые сидения и щёлкает ремнём безопасности.
– У тебя дома точно всё хорошо?
Бекс хмыкает, понимая, к чему начинается этот мини-допрос.
– Да, просто там никого нет. Бабушка на занятиях, мама работает, – перечисляет Бекс, но тут же машет руками, как бы успокаивая. – Вы не волнуйтесь, за мной присматривают бабуля Молли и соседка, тётя Зина. Всё в порядке, правда.
– Хорошо, – наконец успокаивается миссис Лонрелли и выруливает с парковки.
В кафе «Жизнь» они едут молча, погружённые каждый в свои мысли. Бекс старается улыбаться. Рассматривает серые безвкусные здания, аляпистые деревья с листьями разного оттенка мерзости. Заставляет себя приподнимать уголки губ от мысли о вкусном курином супе, вредных сэндвичах с кетчупом и самом сладком в мире какао с горсткой маршмеллоу, хрустящими вафлями и шоколадным сиропом. Добрая старушка, конечно, поможет сделать уроки, ответит на сотню вопросов и отведёт его домой, когда бабушка в очередной раз о нём забудет. А утром он соврёт учительнице что-нибудь про то, как они с бабушкой весь вечер веселились и играли, что совсем забыли ей позвонить. Такое бывает, правда-правда. Не у него.
– Большое спасибо, миссис Лорнелли, увидимся завтра, – с радостью прощается Бекс, легонько хлопая дверью автомобиля.
Не по-осеннему тёплый день тяжестью безразличия давит на плечи, сжимает что-то светлое и доброе в груди, вызывает желание заплакать. Нет, не так громко в голос, как делают маленькие дети, а тихо, неуловимо, удушая болезненный вой где-то в горле, пряча дрожь за натянутой улыбкой. Как взрослый. Раньше бабушка забирала его со школы. Раньше они гуляли узкими и широкими улочками, крутились на каруселях, катались на качелях и придумывали, какой формы облака. Раньше по вечерам его ждала вкусная пюрешка с котлетками, пирожки или даже плацинды с капустой. Раньше. Дома его больше никто не ждёт.
Дзинь.
Входной колокольчик звенит от столкновения с тяжёлой дверью, в чисто вымытом стекле которой отражается грустный маленький мальчик со взъерошенными волосами.
– Жизнь тебя любит, сыночек, – ласково здоровается старушка Молли, уже выставляя на стол тарелку с горячим борщом, баночкой сметаны и печёными пирожками.
– И вас любит, – возвращает чужую вежливость Бекс, плюхается на мягкое кресло и усаживает портфель на соседний стул. Протирает руки густой жидкостью с ядрёным запахом спирта. – Бабуля Молли, откуда вы всегда знаете,