либо всех их отправят в Вальхаллу, либо город падёт. Но славяне ни о какой Вальхалле слышать не хотели. Эти истории про небесный город, куда попасть можно лишь умерев в бою, казались нелепыми – ведь от Ильмень-озера до Тьмутаракани все после смерти подымались на дымах костров в ирей, где терема из птичьих трелей, а сиреневое небо в жемчугах материнской неги. Или – хочешь – вниз к Ящеру, и оттуда толкай хлеба по весне, чтобы колосились нивы на радость потомкам. Помогай роду плодиться, кушай жертвенную кашу, и будь всегда близ внуков и правнуков. К чему душа лежала при жизни, туда потом и направишься.
И было в этом что-то настолько прочное, что не вызывало удивления, когда первые чернецы из Царьграда, пришедшие ещё с князем Аскольдом, говорили о том же. Только вместо ирея был у них свой рай – сад Бога, а подымал к этому саду от земли тебя не жертвенный дым, а Божий Сын. И, если ты хотел туда при жизни, то Сын брал тебя после смерти, а если не хотел, то и не трогал. Как хочешь, так и будет. И тогда мог ты идти к Ящеру вариться в котле вместо жертвенной каши, или блуждать тенью среди живых. Но ромеи считали это мукой, ведь все дела и слова твои будут лишь скрежетом зубовным, и самую тонкую свечечку не сможешь ими затушить. Греческая вера сурова, но угар Вальхаллы казался безумием. Что толку вечно драться и пить хмельной мёд, а в конце времён умереть вместе с богами? Смертные боги – не очень-то честные сотрапезники.
– Вот потому и город никак не возьмёте, – Гримнир сплюнул через рыжую бороду.
– Не забывай, норманн, – отвечал седой уже полянин Богодар, – что в том городе уличи сидят, а они тоже крови славянской. Крепкий орешек не по варяжским зубам?
– Да было бы тут варягов столько же, сколько вас, давно бы их баб всех до одной попортили!
– А мы вас сюда не тянули, – возразил Богодар, – сидели бы во льдах своих, селёдку с тиной жевали.
– Да вы без нас в шкурах бы ещё ходили, от воды шарахались! – крикнул ему Асбьёрн.
Гримнир неодобрительно рыкнул – одно дело перепалка, другое – на седого тявкать. Старший он и везде старший, что во фьордах, что тут.
– Пусть полается, – ответил Богодар, – вот оно, варяжское семя… мельчает, что северный ручей на юге.
Отношения варягов со славянами не были дружескими, но и на вражду не шли. Те и другие знали, союз – не родство. Хотя бурная река жизни незаметно для всех растворяла северную кровь в лесном безбрежье.
Конечно, некоторые скандинавы возвращались в свои земли на закате дней с сундуком золота. Но больше было тех, кто уходил в наём к хазарам и арабам. А самым верным было подвизаться в дружине Киева или Новгорода, Изборска или Пскова, да ходить по зиме-осени за данью живот наедать, а весной-летом соседские племена на щит брать, да пировать среди равных. Где никто не талдычит тебе про единого Бога на небе, да главного царя на земле. А когда захочешь – пойдёшь своим путём дальше. Широка была эта земля, прозванная русской.
Русь –