до самых костей, ветер забирался под толстовку, и я поплотнее застегнул куртку, до самого подбородка. Крис все также шла расстегнутой. Конечно, ей не надо было беречь голос, а у меня сплошные специальности, народные пения и практики по эстрадно-джазовому вокалу.
– Красиво, – кивнула она. Ночью белая пена от разбившихся волн казалась серой. Морская гладь была неспокойной, вода добралась почти до середины небольшого галечного пляжа. Летом здесь стояли лежаки, сейчас – только вмонтированные зонты покачивались на октябрьском ветру.
– И холодно, – вздохнул я. – А я знаю место, где Тасю нашли. Проходил мимо сегодня. Раз уж мы все равно пришли, можем…
– Веди, – Крис меня перебила, и я не успел закончить мысль. – Давай, погнали! Че сразу-то не сказал?
– Да не подумал… – я развел руками. – Только мне надо хотя б к двенадцати вернуться, пары рано утром…
Я не был уверен, что Кристина меня слышала: она сверлила мое лицо пристальным, нетерпеливым взглядом, и я, сдавшись, развернулся и пошел к жемчужной бухте. Крис неотрывно следовала за мной, ее дыхание сливалось с шумом волн, но я точно чувствовал ее присутствие позади. Массивные берцы громко топали по гальке, не то что мои легкие кроссовки на тонкой подошве. В них, признаться честно, было холодновато, но я не рассчитывал уходить дальше дворовой детской площадки.
– Куда мы идем?
– В жемчужную бухту, – отозвался я и за спиной услышал тихий смех. – Что веселого-то?
– Знаешь, почему эта бухта так называется? – Крис поравнялась со мной и закурила, в ее руке мелькнула бежевая пачка Camel. – Несколько лет назад там жемчуг морской нашли, прикинь? Настоящий. Такого в Балтийском море никогда не водилось, холодно ж. А тут чуть ли ни к берегу прибило этих моллюсков, ну и все, жемчуг чуть ли не рекой лился, даже мастерскую по украшениям открыли. Но потом моллюсков находить перестали, производство загнулось… Но бухту так и прозвали жемчужной. Там до сих пор все жемчуг найти пытаются, летом от пронырливых туристов вообще отбоя нет.
Это противоречило природе: я знал, что в реках, впадающих в балтийское море, есть пресноводный жемчуг; знал, что в море можно найти янтарь; но чтобы морской жемчуг в холодном водоеме?
– Такого не может быть, – скептически отозвался я. – Наверняка пресноводный.
– Зуб даю морской! – воскликнула Крис. – Отчим пытался этим заниматься, пока не прогорел. Так что точно – морской.
И все равно я смотрел на нее недоверчиво. Казалось, что меня пытаются обмануть как дурачка. Но Крис выглядела серьезной и даже не улыбнулась ни разу за весь свой рассказ.
– Можешь не верить, – она пожала плечами. – Твое же дело.
– Да у вас тут вообще ничему верить нельзя! Ты мне про жемчуг, батя про сирен… – я рассмеялся, хотя смешно мне не было. – Чушь.
Мы прошли до самого конца набережной и оказались у лестницы с острыми, залитыми бетоном камушками. От прошедшего недавно дождя они были скользкими, а перила не стояли. Шансы упасть взлетали вверх почти до максимальной