Даша уже стояла на ногах и Мишка по-хозяйски стряхивал снег с её старенькой курмы.
Неожиданно перед ними, как чёрт из табакерки, вырос Колька. Мишка растерялся и сморгнул. Разрумянившаяся на морозе Даша улыбнулась. В этот момент Колька подумал, что нет девочки красивее её во всем Спасском и даже Большом и Малом Тартасах[15]. И от этого ему стало ещё обиднее.
Колька вплотную приблизился к сопернику и сунул ему в грудь выворотижки.
– Накось… Подарок тебе… Носи… – упавшим голосом произнёс он и быстро ушёл прочь.
Наступила осень, рассыпавшая золотые мониста листвы. Пеньки в лесу стояли, обсыпанные темно-коричневыми, рыжими и цвета ржавчины опятами.
Михаил улучил свободное время – помчался на свидание к Дарье. Девушка ждала его в условленном месте в лесу – казалось, пожелтевшая трава ещё хранила свидетельство их любви.
Михаил завидел красный платок возлюбленной среди деревьев и ускорил шаг.
– Дашка… – задыхаясь от счастья, произнёс парень. – Дашка…
Девушка взмахнула ресницами.
– Заждалась… – простонала она, охваченная любовным нетерпением, и упала в объятия Михаила.
Парень покрыл поцелуями её лицо.
– Два дня тебя на видал, что целую вечность… Соскучился… – признался он. – А ты?
– Тоже…
Девушка ответила на страстный поцелуй и печально опустила глаза.
– Что с тобой? Аль обидел кто?
– Не-е-е… – протянула Даша. – Только тятя мой давича про тебя со мной говорил…
– Ругал? – поинтересовался Михаил.
Даша тяжело вздохнула.
– Не хвалил… – призналась она.
– А ты скажи бате своему, что я сговорился с Лыковым, что держит скобяную лавку на площади. Ему грамотный работник нужен. По началу приказчику помогать стану… Но а потом, как Бог даст. Денег поднакоплю – сыграем свадьбу по весне.
Девушка улыбнулась…
Михаил стянул с неё платок и губами прильнул к виску, туда, где пульсировала тонкая голубая жилка…
– Ой… – дёрнулась Даша. – Там кто-то есть… среди деревьев…
Михаил оглянулся, всмотрелся в жёлто-красную листву.
– Да нету никого… Померещилось тебе… Небось не батя твой по лесу шастает…
Даша хохотнула.
– Поди, поважнее у него дела есть…
Смеркалось… Зацелованная, утомлённая любовными утехами, Даша бежала домой. Её тело ещё хранило тепло рук Михаила.
Девушка открыла калитку и тотчас получила удар хворостиной пониже пояса. Она подскочила от неожиданности.
– Бесстыжая девка! С салазганом своим в лесу обжималась?! – ревел отец.
– Батя-я-я… – жалобно протянула Даша. – За что?..
– За то, что обабить себя дала оглоеду безродному! Венгеровы – никудышнее семя! Мужики – кто спился, а кто и вовсе сгинул! Бабы ихние на себе всё хозяйство волокут! Ты такой судьбины хочешь? – ярился отец и хлестал