мяч в «шестерку». Вадик не успел понять в какую сторону летит мяч. Вроде тренер бил в правый угол – туда он и прыгнул, – а мяч оказался с левой стороны. Тренера сменили мальчишки. Сколько раз они били, столько раз мяч оказывался в сетке.
– Ты что такой грустный, – спросила мама, когда Вадик вернулся домой.
Он рассказал.
– Так бывает, еще научишься, – стала утешать его мама.
– Но ведь я играл хорошо, меня Юрка хвалил, сказал, что верит в меня.
– Ты тогда играл хорошо потому, что в тебя верили, – сказала мама.
Вера
– Вера может заменять знание, – сказала Настя. – Мы не можем доказать существование Бога, но верим в него. Никто не понимает, как Вселенная образовалась из одной точки, но мы верим в это.
Они шли по темной аллее парка. Черное небо высветилось звездами, их свету не мешали ни луна, ни фонари.
– В августе начинается ночная красота, – сказал Мишка. – Все звезды видны. Видела, как одна сейчас упала?
– Это Персеиды, метеорный поток, он всегда в августе, – сказал Настя.
– Ты же филолог, – удивился Мишка. – Откуда это знаешь.
– С детства астрономией увлекалась.
– Так ты, может, и в чудеса не веришь?
– Чудеса – это то, что не может объяснить физика и теория вероятностей. Пока не может.
Он взял ее за руку.
– Не пойму, кто из нас математик. Ты какая-то приземленная.
– Ага!
Она отняла руку, повернулась к нему.
– Я вообще простая девушка. И люблю все простое. Все мои любимые стихи написаны простым ямбом: «деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок». Четырехстопный ямб, обожаю его.
– Уголок? Пушкин ошибся – деревня была чем? Прелестным уголком.
– Правила менялись. А ты что, веришь в чудеса?
– Верю, иначе скучно. Вот слушай – была у меня девушка. Мы расстались три года назад. И вдруг мне снится сон, что она выходит замуж. Звоню ее подруге – точно! Завтра у нее свадьба. Как ты это объяснишь?
– Тебе она часто снилась, а запомнил ты только сон, когда он совпал с действительностью. И еще теория вероятностей. Ты же математик, должен это понимать. Скажи мне лучше на математическом языке, как ты меня любишь.
– Элементарно. В Москве есть два множества девушек, красивых и умных. Есть пересечение этих множеств, где девушки и красивые, и умные. Ты в этом пересечении.
– Это ты про девушек, а где любовь?
– Я еще не закончил. В этом пересечении можно выделить два подмножества. Девушки в первом мне нравятся, я мог бы с ними переспать. Девушки во втором подмножестве – это те, с которыми я готов провести всю жизнь. В этом подмножестве всего одна девушка, это ты.
Настя долго молчала, потом положила голову ему на плечо и сказала.
– У меня все проще. Когда ты заговорил со мной тогда на выставке, то я сразу поняла, что ты тот самый мужчина, которому я могу доверять.
Доверяй
Городок