к Нисе, и посмотрел на неё чистым, пронзительным взглядом.
– Извини, – сказала она, болезненно зажмурившись. – Быть может, моя сигнатура и правда скрыта, но я не знаю, как это сделано и почему. Я не хотела пользоваться тобой, просто…
Роман тяжело вздохнул и надолго замолчал. Ниса не стала продолжать оправдываться и тоже замолчала. Поезд подъехал к новой станции. Двери открылись. Ниса виновато спросила Романа:
– Мы выходим?
– Нет, – ответил он.
Она нервно потёрла кулак об обивку сиденья, потом ударила по ней и с тяжёлым вздохом поднялась, сказав:
– Тогда я выйду.
– Сядь! – остановил её Роман. – Куда собралась-то?
Она повернулась к нему, стоя у выхода, затем снова посмотрела перед собой на пустую платформу неизвестной станции, название которой видела впервые в жизни.
– Сказал же, наша остановка через две.
Ниса развернулась, двери закрылись за её спиной. Вернувшись, она неловко села обратно к Роману. Вдруг в вагоне и на станции моментально погас весь свет. Во мраке платформы один за другим стали появляться яркие оранжевые огни, быстро плывущие к дверям. Одновременно все двери поезда открылись с визжащим скрежетом, будто их развели насильно, и огни просочились в вагон, окружив Нису с Романом. Через мгновение тьму пронзила яркая вспышка.
Любопытство
Ниса просыпалась с первыми же лучами солнца, которым удавалось просочиться в небольшие створчатые люки жилых блоков. Она, Кобэн и целая «армия» инженеров поселились неподалёку от космодрома и сборочного цеха, где подготавливали корабль, и изо всех сил старались закончить работы до скорого наступления зимы. Для временных постояльцев помещения дополнительно не отапливались, мало того, каждые четыре дня объёмы энергии на системы жизнеобеспечения снижались для постепенного перехода в сберегающий режим, чтобы обеспечить условия горнякам, которые придут сюда в следующий сезон добычи. Не меняя верхней одежды, в которой она спала, Ниса отправилась на завтрак, а после на поезд до сборочного цеха.
Ветхая капсула на двенадцать пассажиров везла её и группу рабочих по магнитным рельсам через неприветливую горную пустыню, где жизнь теплилась на последнем издыхании. Годы активной добычи гелиевой руды оставили от здешней когда-то богатой флоры и множества полноводных рек в лучшем случае скудные степи. Бо́льшая часть Верцера находилась на хрупком участке тектонической плиты, и при добыче часто происходили расколы прямо по руслам рек, отчего те стекали под землю. Ядовитый газ, скопившийся вследствие древних извержений вулканов в сетях подземных пещер, медленно отравлял почву и растения, просачиваясь через те расколы. Не имея растительной подложки, с наступлением морозов земля здесь промерзала на километры вглубь, и корка льда становилась прочной, как металл. Поэтому добычу здесь ведут от сезона к сезону, а между ними руду обрабатывают и превращают в топливо, химические вещества и материалы для высокоточного оборудования.
До запуска