строил.
– Вот-вот, – кивнул Станислав. – Делали-то по уму, да не по-твоему́.
– Ты что ль плотник?
– А я и не отрицаю, дед нашу баню строил.
– Фигню ваш дед построил! – уверенно заявил Евгений. – Кто ж из шпал парилку делает? Креозотом дышите!
– Нет там никакого креозота! – вытянул Шевчук. – Два раза протопил нормально, все испарилось.
– Ага, – закичился тот, – испарилось… Эту баню, – горделиво махнул он рукой на тёмные стены, – строили, когда ещё помнили, как строить… по старинке, – значимо выделил парень.
– Ну-ну, – саркастично ощерился Станислав. – Типа, раньше и брёвна были крепче и мастера ловчее…
– А то ж нет?
– Чего ж тогда твои бравые предки бетон не лили?
Казакин завис на мгновение, а Шевчук ещё более расплылся в издевательской ухмылке.
– А потому что не надо было! – отрубил он, наконец. – Дерево – самый лучший материал, чистый, его и выбирали.
– Да ни черта они не выбирали, – раздражённо отвечал Станислав. – Что было под рукой, из того и строили. – Он, зачерпнув из кадки колодезной воды, плеснул на толстокожую бочину котла, от чего тот зашипел, как старый экспресс, насытив комнату горячим паром. – Понапридумывал себе… технологии древних русов. Что тогда, что сейчас, Женёк, лепят из того, что есть… Чем бедны, тем и родны.
Возникла пауза, воспользовавшись которой Шаламов снова спросил:
– К слову… о том, что есть… чего у вас там есть-то?
Евгений кичливо ухмыльнулся, смерив младшего хитрой миной.
– Планта́рь2, короче, мы нашли, – начал он.
– Угу, – иронично кивнул Станислав, особенно выделив следующее слово, – «мы».
– Да ты! Ты! Ты нашёл! – поправился рассказчик.
– На сенокос с батей гоняли, – перебил его Шевчук, стирая влагу, набегавшую в глаза, – я его приметил. Походу, кто-то сажал в своё время, она семена кинула, но не ослабла.
– Мы её всё лето на железке3 шаби́ли4, – продолжил Евгений, – пару раз городских угостили, и гусь один взять захотел.
– Корабль5 загнали, – закончил Станислав.
– В тамбуре, пока собака6 стояла, – с гордостью добавил Казакин, – что бы не повязали. Это я придумал.
– Будет нужно, они тебя в этом тамбуре и скрутят, – заявил, усмехнувшись, Шевчук.
– Где?! – громкоголосо возразил Евгений. – Собака на расписании! Они её тормозить что ли будут?
– Да никого они тормозить не будут. Выйдут и на остановке примут.
– Хрен они мой за щеку примут! – даже привстал с лежанки Казакин. – Я тут всех в лицо знаю, левых срисую, палево скину. Докажи, что моё.
– Ты даже понять не успеешь. Они на это натасканные.
– Ну, и сливайся! Ссыкло! – отрезал Евгений и вышел из парилки.
Станислав, усмехнулся, подмигнув Тимофею, когда они остались вдвоём.
– Мы на вписке типу́ этому по синей писану́лись,