по колено. Чистые пруды наполнились гоготанием испуганных лебедей и криками гоняющихся за ними солидных, но достаточно возбуждённых взрослых дядек.
Всех взяли и сдали дежурному по Комитету. Милиция с особым удовольствием выполняла свои обязанности по задержанию своих «старших» братьев, нарушающих общественный порядок. Утром Пушкину на работе объявили об отмене его командировки за рубеж, а остальным охотникам на лебедей – о вынесении выговоров.
И вот после сложных и длительных переговоров с администрацией ресторана, в которой у кого-то всегда оказывался знакомый, столик заказан, меню согласовано, круг участников застолья определён, начальство приглашено, способы контроля за «ненадёжными» оговорены, и все небольшими группками, чтобы не возбуждать подозрений, исчезают с работы – «огородами, огородами и к Котовскому!»
Все чинно рассаживаются за сдвинутыми столиками и бросают откровенно плотоядные взгляды на блюда и подносы. Мэтр и официант с выражением беспредельной преданности клиентам стоят навытяжку у входа в зал. Желудочный сок уже «отходит», но нет главного гостя – начальника отдела. Наконец ПэГэ появляется в зале и занимает положенное ему – центральное – место. Он берёт бокал с вином и на эзоповом языке произносит тост:
– Дорогие товарищи! Сегодня наш «спортивный» коллектив провожает за рубеж для участия в «международных соревнованиях» «спортсмена» товарища Григорьева. Это – ответственная миссия, и руководство нашим «спортивным обществом» надеется, что он с честью оправдает наше доверие. Хочется пожелать ему успехов, набрать больше «очков» и по возможности занять «призовое место».
Следующий товарищ подхватывает почин и продолжает не менее витиевато и непонятно:
– Хочется пожелать товарищу Григорьеву дойти до финиша, несмотря на все препоны и трудности!
(Что он несёт? Какой финиш? Посадка в самолёт или возвращение домой? А может быть, досрочный отзыв по «аморальным» соображениям?)
Впрочем, избранной спортивной терминологии придерживаются только первые ораторы, и после двух-трёх рюмок следующие тостующие сбиваются на оперативную, поэтому парторгу и ПэГэ приходится то и дело их поправлять. Но всё проходит гладко, обслуга держится на почтительном расстоянии и делает вид, что происходящее за столом их никоим образом не интересует. А главное – всем удаётся благополучно миновать бдительные посты милиции и добраться домой без приключений. Утром звоню на работу и с облегчением узнаю, что потерь среди участников вчерашнего застолья в «Арагви» нет.
Все довольны, и начальство тоже.
Вот теперь всё. Можно собираться на Белорусский вокзал.
Мечта идиота сбывается
– Ай эм рашен фром зе совьет делегашен!
Как бы то ни было, а к концу 1969 года я был готов выехать на новое место работы. Для того чтобы ввести в заблуждение