Сентенций хотел сделать, как лучше, чтобы люди на планете никогда не нуждались в энергии, а пользовались ей с избытком, ибо энергия есть ключ к тому, чтобы обеспечить человечество здоровьем и практически полным отсутствием нужды в различного плана дополнительных приборах, аккумулирующих энергетический потенциал; Сентенций мечтал сделать самих людей максимально тонкими проводниками энергии и построить новое, здоровое общество, которое бы опиралось на законы разумного эгоизма и коллективного стремления к совершенствованию. Сентенций хотел сделать жизнь людей лучше, и хотя критики и профессионалы сочли проект опасным, он настоял – нет, практически единолично, как один из главных среди совета правителей, потребовал, чтобы проект продолжался, несмотря ни на что. По более зрелом размышлении Сентенций пришёл к выводу, что двигателем было не только и не столько желание сделать жизнь людей лучше, но его собственные жадность и тщеславие, которые не позволили ему остановиться вовремя – ведь он желал оказаться именно тем правителем, который приведёт общество к прогрессу и гармонии, создав новую энергетическую установку и обеспечив весь народ энергией.
Сентенций ошибся, и эта ошибка стоила ему жизней на некогда целой планете.
* * *
– Нииииииииииииииик! Я пришла! – проорала счастливая младшая Вознесенская. Все эти дни она была в вузе просто в ударе: вокруг неё собралась группа девушек, которые готовы были часами, не отрываясь, слушать её – так ей, по крайней мере, казалось. Её предположения были обоснованными: Вознесенскую, с её умением рассказывать истории, записывали на телефон и выкладывали ролики у себя на страницах, а один наивный мальчуган – иначе этого студента не назовёшь – даже робко попросил у неё автограф. Канал Вознесенской процветал, её окружали лучшие из лучших людей, как чудилось ей, друзья вокруг постоянно были на связи, а фанаты не давали прохода даже в вузе, – что ещё необходимо для счастья? Она не верила, что то, что вокруг неё, называется реальностью. Это так сильно не коррелировало со школой, что Вознесенская не переставала ежедневно удивляться.
Вознесенская сбросила прилипшую одежду, словно старую шкуру, и облачилась во всё новое, купленное недавно.
И открыта натальные карты.
В последнее время Вознесенская нередко смотрела в натальные карты – после того этапа, когда Вася со своим окружением узнали даты рождения друг друга, ей было это особенно интересно. Она упорно потакала своим интересам и лелеяла надежду открыть в натальных картах что-нибудь потрясающее.
Натальные карты могли показаться обычными среднестатистическому человеку – просто круг с несколькими делениями, размеченный под двенадцать знаков зодиака, внутри которого медленно перемещались планеты вкупе с межпланетными аспектами. Но для Вознесенской – о, для неё это было нечто особенное, сверхъестественное. Эти карты оживали перед ней, словно бы становясь объёмными, и открывали перед юной леди