необходимость проверки строящегося пресс-центра на предмет наличия или отсутствия в нем заказанных дверей.
Я рассталась с подругой у контрольно-пропускного пункта и затем примерно час условно наслаждалась обществом меланхоличных мужчин в комбинезонах, украшенных наглой и лживой надписью «Застройщик». Застраивать что бы то ни было эти ленивые типы категорически не желали, так что, в конце концов, после нежных уговоров, перетекших в грубую ругань, мне пришлось подать лодырям пример и начать собственноручно прорезать вожделенную дверь извлеченными из сумочки маникюрными ножничками. За этим увлекательным рукоделием я не заметила предсмертного писка разрядившегося мобильника, поэтому никто из тех, кто желал поговорить со мной по телефону, не смог сделать этого до семи часов вечера.
В девятнадцать ноль одну я перешагнула порог своей квартиры и еще успела уловить отголосок басовитого «Бам-м-м!», произведенного соседскими курантами. В следующий миг меня оглушил азартный крик:
– Вот она! – и из гостиной один за другим выбежали в прихожую Ирка, Колян, Масяня и Филимон.
Только кот пронесся мимо, целясь в приоткрытую дверь темной кухни. Все остальные сгруппировались в прихожей, щедро одаривая меня вниманием.
– Мамочка, что ты мне принесла? – подпрыгивая, спрашивал ребенок.
– В чем лучше хранить деньги – в рублях или в евро? Купить мне шубу или зима будет теплой? Где сейчас Моржик и как ее зовут? – нетерпеливо и с большим пристрастием интересовалась Ирка.
– А ужин сегодня будет? А что у нас на ужин? – монотонно вопрошал Колян.
– Тихо, вы! – слегка обалдев от такого натиска, крикнула я. – Я вам кто – справочное бюро? Устроили тут выездное заседание клуба «Что? Где? Когда?»! А где «добрый вечер, мамочка»? А где «дорогая, я рад тебя видеть»?
Пристыженные Коляны замолчали, но бессовестная Ирка продолжала ко мне приставать:
– А что будут носить в новом сезоне, каблук или платформу?
– Тапки! – рявкнула я.
– Белые? Свят, свят, свят! – Подружка перекрестилась, перешла на свистящий шепот и наконец затихла.
– Тапки мне дайте, горлопаны! И помолчите! – раздраженно закончила я, метким броском зашвырнув сумку в просвет открытой двери.
Из темноты донесся гневный мяв придавленного Филимона.
– Я сказала, молчать! – в тон кошачьему воплю проорала я, мгновенно осатанев.
– Лучше послушаться, – обращаясь к Ирке, тихо посоветовал Колян. – А то сейчас Кыся пожелает нам всем онеметь, и будем мы потом молчать, как Михеевна!
– Про тапки она мне тоже как-то двусмысленно сказала, – пожаловалась ему Ирка. – Это не проклятие было, не знаешь?
– Эту тайну знает только человек с бородой! – внушительно сказал Масяня, очень точно копируя интонации киношной Черепахи Тортилы.
Это неожиданное, но авторитетное замечание положило конец бессмысленным воплям, так как ни одного бородача среди нас не имелось.