даже короткие разговоры не по делу крайне нежелательны. Они раздражают, потому что отвлекают от по-настоящему важных занятий вроде стирки ползунков или мытья бутылочек.
– Это Масяня трясет погремушку, – ответила я Лазарчуку.
– Такой большой парень до сих пор играет погремушками? – огорчился Серега. – А как же пистолеты, которые я ему регулярно дарю?
– О, они тоже востребованы! – заверила я, вспомнив ежеутреннюю охоту на карликового тигра Филимона.
Мои мысли переключились на кота, томящегося в пустой квартире без еды, я вспомнила о необходимости зайти в продовольственный магазин до его закрытия и заторопилась.
О Маше и ее младенце я за домашними хлопотами надолго забыла, вспомнила только ночью, зато как вспомнила!
– Боже! – Едва задремав, я проснулась и села в постели, разбудив Коляна.
– Опять забыла выключить чайник? – с упреком пробормотал муж.
– Да какой, к чертовой бабушке, чайник! – огрызнулась я.
Я забыла нечто гораздо более важное: сопоставить время нашего с Машей телефонного разговора и ее насильственной смерти. Эти два весьма разноплановых события разделяло меньше двух часов. Могла ли Маша за это время отправить ребенка из Екатеринодара в Гомельскую область? С учетом отсутствия авиасообщения с Белорусской Республикой ответ напрашивался сам собой.
В начале первого, когда я звонила Маше, игривый младенец с погремушкой еще находился при мамочке. В третьем часу убитая Мария уже лежала на дне пруда, и никакого младенца, слава богу, рядом с ней не было. При ней вообще ничего, кроме кирпича, не было, даже дамской сумочки и обычного карманного барахла, почему коллеги Лазарчука и разрабатывали версию об уличном ограблении. Они искали убийцу-грабителя, а у меня вдруг возникло ужасное опасение, что искать надо совсем другого человека. Вернее, человечка.
Бесследно пропавшего шестимесячного младенца.
Среда
– Почему сразу пропавшего, да еще бесследно? – успокаивала меня Ирка по дороге на улицу с поэтическим названием Ореховая. – Может, Мария ребенка папаше отдала? Или няньке?
– Позавчера днем она сама с ним сидела, – напомнила я.
– Посидела-посидела, устала, оставила няньке и пошла прогуляться! – предположила подружка.
Я угрюмо отмалчивалась. И Ирка, и Колян – все, с кем я успела поделиться своими страхами, – в один голос твердили, что не стоит раньше времени поддаваться панике. Малыш Маши Петропавловской может быть где угодно – у папы, у няни, у дальних родственников, у соседей… Однако меня очень сильно беспокоил наряд, в котором несчастная Маша встретила свою трагическую гибель. Удобные брюки, не стесняющий движений теплый свитер, обувь на плоской подошве – именно так одеваются на прогулку с младенцами здравомыслящие мамы. А этот деревянный медальон на длинной цепочке из бусин-косточек? Достаточно интересный, чтобы в случае надобности отвлечь раскапризничавшегося малыша, сделанный из экологически чистых материалов – безвредный для ребенка,