маловменяемую зареванную Олю. И мама, конечно же, постаралась его задержать – в надежде, что Майкл не просто бывший одноклассник, а нынешний или будущий кавалер.
Оле стало стыдно. Вдвойне стыдно: за маму, которая даже в такую минуту думала о том, кому бы навязать свою дочурку, и за себя, отвратительно разрыдавшуюся на плече у первого попавшегося мужика. Хорошо еще, что этим первым попавшимся оказался не совсем чужой человек, а бывший однокашник!
Впрочем, не будь Мишка ее – и Елки! – бывшим однокашником, Оля и не стала бы рыдать у него на плече. Хотя плечо для этой цели было вполне подходящее, весьма широкое и крепкое. Мишка вымахал под два метра и в школьные годы неплохо играл в баскетбол. Его и Майклом-то прозвали не случайно, а в честь знаменитого баскетболиста Джордана.
Профессиональным спортсменом Мишка-Майкл, впрочем, не стал, но нежную привязанность к баскетболу сохранил до сих пор. Зря, что ли, он прилепил на лобовое стекло своего джипа миниатюрный баскетбольный мячик на присоске и по дому ходит не в спортивных штанах, как все мужики, а в длинных, ниже колена, шортах с лампасами и мешковатой безрукавке с каким-то номером.
Оля знала, каков домашний наряд Мишки Суворина, не потому, что бывала у него в гостях – не бывала. Просто Майкл часто бегал во двор покурить именно в этом эффектном наряде, по сезону дополняя его то курткой внакидку, то пуховиком и шапкой.
На долговязого Майкла, немного нервно смолившего цигарку под неприязненным взглядом бабки Семиной с первого этажа, Оля натолкнулась, возвращаясь из больницы. Состояние у нее было критическое, до разрушительного эмоционального взрыва не хватало самой малости, и тут Мишка имел неосторожность проявить общительность:
– Привет, Романчикова, ты что такая бледная? Прям, как смерть!
Упоминание о смерти в сочетании с фамильярным обращением оказало разрушительное действие.
– Суво‑о‑орин! – взревела Оля, почувствовав себя глубоко несчастной школьницей. – Дашка Елина отрави-и‑и‑лась!
И шокированному Майклу пришлось принять на себя весь этот эмоционально-информационный взрыв.
– Погоди!
Заметив, что Оля шевельнулась, мама спешно шлепнула близорукого папу по указательному пальцу, которым тот водил по странице «Популярной медицинской энциклопедии», как малограмотный первоклассник – по строчкам букваря.
Увлеченный чтением, папа маминого сигнала не заметил и продолжил тревожно гудеть:
– Если от болевого шока человек оправился, выжил, то неминуемо поражение внутренних органов – крови, печени, почек. Если и тут медицина его спасет – операциями, многочисленными инъекциями, очищением крови на аппарате «искусственная почка», – то пожизненно останутся рубцы в пищеводе, которые постепенно будут суживать его просвет, и опять придется обращаться к медицине за очередными мучительными операциями!
– Оленька, детка, ты как?
Заботливая мама заглянула дочери в лицо.
Оля со стоном сдвинула мокрую тряпочку со лба на глаза и шумно вздохнула.
– В