дурёха? Мы умрём в вонючей камере, на голом полу, изнасилованные и избитые, кому мы нужны?..» «Щаз-з-з, не умрём! Хрен им всем! Когда они придут, мы спрячемся, а потом пойдём за ними и отыщем дорогу в рай, где наша улица, квартира с балконом на Лидо… Чтоб они все были прокляты!
Повисла пауза. Далее она заговорила шёпотом:
– Как же в этом мире страшно остаться одному! Нужно быть сильным – сильных боятся. Нужно бороться, не сдаваться, никому не верить. Всё делать самому. И верить только себе. Ты когда найдёшь свой дом, точнее, когда тебя найдут, вернись и расскажи, как тебе это удалось? Хорошо? Просто я хочу, чтобы ты поделился своим счастьем, хочу знать, может ли человек быть счастлив.
Регина замолчала, но я видел, как текут её слёзы. И не знал, куда себя деть.
– Господи, если бы ты только знал, как я этого хочу! Как безумно желаю всё изменить! Начать с того проклятого дня. Хочу быть счастливой. Иди, я обниму тебя…
Она прижала меня к груди. Гладила по голове и целовала в щёки. Я ничего не понимал и плакал вместе с ней.
– Обещай, что придёшь и расскажешь, как тебе в новом доме. Ладно? Обещаешь?
– Да! – шумно всхлипнул я.
Наконец за мной приехали двое головорезов в форме. Они о чём-то долго разговаривали с Региной, а я снова рыдал в комнате, сквозь слёзы озираясь на дверь: слышат меня там или нет? Потом меня позвали. Я покорно потащился в прихожую. Долго зашнуровывал ботинки. Все хранили молчание, наблюдая за моими движениями. Я затылком чувствовал нетерпеливые взгляды, слышал их тягостные вздохи – усталость от службы. Потом поднялся, и беспощадная рука судьбы подтолкнула меня к выходу. Я оглянулся. Лара грустно улыбалась. Она жалела меня… себя…
– Ты можешь приходить в гости, когда захочешь.
Зачем она врёт?
– Это не навсегда. Тебя скоро заберут в новую семью. Ты молодчина, такой красивый и храбрый мальчик. Брошенным не останешься. Вот увидишь.
Теперь она сама верила в то, что говорила. И её лицо сразу стало волевым, лукавым, с улыбкой у левого краешка губ. Куда подевались былые слёзы, когда она обнимала меня? «Сирена! Твой взгляд исподлобья, как у принцессы Дианы, предсказал мне твою трагическую судьбу».
Я вернулся в детдом, и вскоре меня усыновили. Я обрёл семью с мамой и папой, с собственной комнатой, телевизором, игрушками и личными вещами. Семью, где меня любили и в которой я, по идее, должен был стать счастливым.
Лара, прости, я обманул тебя. Меня забрали в новую семью из люльки детдома, когда мне было всего три года. Совершенно этого не помню. А узнал об этом недавно. И с этого дня всё в моей жизни перевернулось. Не казни, я всегда был вруном!
Часть 2
1
– А где Палашёвский переулок? – спросил я у прохожего.
– На соседней улице, – ответил мужчина, ошарашенно посмотрев на парнишку, которому вздумалось курить в одиннадцать лет.
Да, дымил, потому что нервничал, все так делают. Я ещё в прошлом году начал