свой взгляд в глубину дома, к лестнице, откуда раздавались шаги, а они приближались, и вот, на лестнице уже показались чёрные сапоги, они медленно, верно и властно перешагивали с одной ступени на другую. Наконец показались голени, икры, фалды сюртука, и вот, во всём своём великолепии, их взору предстал сам граф Ричардсон.
– Эй, Бертильо! Впустите дорогого гостя! Я его уже давно жду… – приглушив тон на последнем слове, он склонил голову вперёд, и многозначительно посмотрел на Нелли. – И растопите камин, да поживее! – сказал он, круто обернувшись на каблуках и взмахнув своей изящной рукой, отчего его длинные чёрные волосы подлетели и вновь рассыпались по плечам, – Вам, я вижу, нужно согреться, – обратился он уже к Нелли, махнув рукой на кресло у камина и всей своей изящной особой упал во второе. Нелли села напротив него.
Граф, дорогой читатель, весьма и весьма заслуживает того, чтобы нам сейчас описать как можно подробнее его внешность. Мистер Джозеф Ричардсон был человек довольно высокий, росту в нём было чуть более шести футов, он был очень длинен, строен, хрупкие кисти его длинных тонких рук двигались изящно, но несколько нервно. Во всех его жестах чувствовалась неподдельная мощь и властная сила, но не та властность, которая подчиняет, но позволяет защитить себя, если в том будет такая потребность. Лицо его, довольно узкое, длинное, и очень бледное, приобретало мертвенность ещё большую, ибо обрамляли его чёрные как смоль волосы, таковыми же были его изящные усы, кончики которых слегка смотрели вверх, и густые, широкие брови, из-под которых смотрели проницательные, острые, умные и внимательные тёмно-серые глаза. Тонкие губы его, когда он молчал, всегда были плотно сжаты. Квадратный подбородок выдавал в нём натуру твёрдую и решительную. Высокий лоб бередили едва-едва лишь заметные морщины, но и то лишь когда он хмурился, будучи чем-то опечален. Одет он был в коричневый сюртук, казалось, слишком малый ему в широких плечах, шею и грудь украшало пышное жабо. На ногах его были чёрные кожаные сапоги, по форме больше напоминающие ботфорты. Он сидел в кресле, устало откинувшись на спинку, и немного съехав вперёд. На мгновение он закрыл глаза и приложил тонкие бледные пальцы ко лбу.
– С Вами всё в порядке? – нарушая все правила этикета сразу же задала вопрос Нелли, но граф не придал тому никакого значения и ответил спокойно, чуть хрипловатым, тихим голосом.
– Об этом позаботится Бертильо. Прошу садитесь ближе к огню, Вы совсем продрогли. Путь был неблизкий.
– Вот Ваше письмо, – проговорила Нелли, протягивая конверт граф, тот протянул длинную тонкую руку и изящно взял его своими бледными пальцами. – Правда не знаю, кто мне передал его, да и на конверте ничего, кроме адреса, не указано. Теперь, с Вашего позволения, я могу идти, – сказала Нелли, вставая.
– Стойте! – граф тут же повелительно взмахнул рукой, приказывая садиться, но тут же, словно бы спохватившись, мягко продолжил. – Прошу, садитесь! Вы именно тот человек, который способен помочь мне в одном деле…
– Я отдала Вам письмо. С делом покончено.
– Вы