Мы слились в поцелуе. Мои плечи горели там, где поверх рукава легли руки Филиппа. Я коснулась ладонью его груди, ощущая как гулко колотится принадлежащее мне сердце.
– Марта!
Звук собственного имени вырвал из прекрасного сна, в котором не существовало ничего естественнее нашего единения. Действительность казалась болезненно неприятной. Я притянула его обратно к губам, схватив за воротник рубахи, и это позволило удержать волшебный миг ещё ненадолго.
– Марта, мы… Нам лучше остановиться! – самообладание Филиппа снова взяло верх.
Я почти злилась на него за то, что в такие моменты ему удаётся удерживаться на самом краю благоразумия, потому что я хотела сгореть в пламени захлестывающей страсти дотла.
Филипп отвлёк меня, когда я уже открыла рот, чтобы высказаться по поводу ненужных условностей.
– У меня кое-что для тебя есть.
С трудом, но я всё же сосредоточилась. Усилием подавила жадное пламя, пока Филипп вынимал мешочек из внутреннего кармана мантии.
– Когда Григорий утром рассказывал тебе о наших приключениях, он сказал не всё. Конечно же, он ничего не скрывал, – поспешил объясниться Филипп, – просто ни Григорий, ни остальные не подозревают, что по ту сторону стены я обнаружил далеко не чулан. Это была другая тайная комната с артефактами, – делился он, раскрывая стянутый лентой шелковый край. – Догадайся, с какими?
Он выжидающе посмотрел на меня, а я задумалась, что такого удивительного сумел обнаружить Филипп, чем не смог поделиться с друзьями, но я, по-видимому, могла догадаться:
– Там были артефакты смерти?
– Именно.
Он кивнул на мою руку и я подставила ладонь. Уже в следующий миг под кончиком моего носа оказалось костяное ожерелье.
– Я не стал говорить парням о комнате, посчитав, что так будет лучше. И времени как следует осмотреться не было. Удалось захватить только это, – с ложной скромностью добавил он, явно довольный произведённым эффектом.
– Надеюсь, это не менее интересно, чем расческа Златовласки.
– Несомненно, – искренне протянула я, уже углубившись в осмотр предмета.
Ожерелье состояло из мелких птичьих костей разной величины, но все они совершенно точно принадлежали ворону. Я была знакома не только с внешним видом птицы, но и внутренним её содержимым и потому могла утверждать с уверенностью.
В костях были проделаны узкие продолговатые отверстия, похожие на игольное ушко. Вместе их держали пепельно-белые заговоренные волокна, похожие на нить, но полупрозрачные и лоснящиеся.
– Седые волосы королевы червей, – вынесла я заключение, не обратив внимания на скривившееся в отвращении лицо Филиппа.
Замок ожерелья представлял собой простое, но добротное металлическое крепление.
– Посмотрим, что пишут, – с разгоревшимся любопытством поднесла я бирку ближе к глазам и зажгла над головой яркую сферу, чтобы разобрать убористый почерк.
«Ожерелье