у него отвратительные), но я не позволила. Жаль, гримерная была совсем крошечной, лишая возможности для манёвров. И тем не менее сумела отскочить в другой конец комнаты, поближе к выходу, за что получила хмурый, раздражённый взгляд из-под длинных густых ресниц.
Ресницы, к слову, у дракона были красивые. Но вот манеры действительно отвратительные.
– Ты не можешь просто взять и перечеркнуть мою жизнь. Твоей жены больше нет, а я не собираюсь становиться её заменой. И не надо пытаться мной распоряжаться! Я не кукла, не марионетка и не твоя собственность. – Я выставила вперёд руку, когда он снова попытался приблизиться, не то чтобы схватить, не то чтобы всё-таки стать вдовцом. – Можешь и дальше продолжать пугать магией, пытками, дознавателями – твоё право, но этим ничего не добьёшься. Я тебе нужна, иначе бы ты не стремился, как сам выразился, со мной подружиться. Так что, господин дракон, придётся договариваться, а не ставить мне ультиматумы.
Я рисковала, высказывая всемогущему всё, что думаю и чувствую, сознаваясь в том, что я не Раннвей. И тем не менее смотрела прямо, хоть внутри всё дрожало. Мышцы свело от напряжения, живот скрутило от спазма. Как бы ни хорохорилась, а здесь он сила и власть и при желании может запросто превратить в свою собственность. Забрать хоть в Гратцвиг, хоть в камеру пыток, хоть к черту на кулички.
Дракон молчал, не торопясь отвечать. Правда, и хватать больше не пытался, и хотя бы этому можно было порадоваться.
Наконец он произнёс: тихо, спокойно, ровно:
– Ты будешь нужна мне. На год.
Я мысленно поперхнулась (год – это не неделя), но вслух ничего не сказала, продолжила вслушиваться в тихий, лишённый эмоций голос:
– После этого сможешь уехать куда угодно и с кем угодно. Я позабочусь о том, чтобы ты ни в чём не нуждалась ни пока будешь со мной, ни после. Вознаграждения, которое получишь, будет достаточно для спокойной, безбедной жизни.
– На год, – повторила эхом, представляя реакцию Толя. Нервно дёрнув себя за прядку – детская привычка, от которой так и не смогла избавиться, – спросила прямо: – Зачем тебе жена на год? Что я должна буду делать? Какие у меня будут… обязанности?
Супружеский долг я точно выполнять не собиралась.
Словно прочитав мои мысли, дракон с усмешкой успокоил:
– У нас будут раздельные спальни. И никаких интимных отношений – даю слово. Ты мне нужна для другого.
– Для чего же?
Несмотря на золотые горы, которые мне пообещали, ощущение, что где-то тут кроется подвох, не покидало.
Он снова замолчал, словно обдумывал всё, что собирался сказать.
Или соврать.
Несколько секунд тишины показались мне бесконечными. Дракон продолжал смотреть на меня, я – на него, и эта игра в гляделки, если честно, уже действовала на нервы. А потом он всё-таки заговорил. Я ожидала каких угодно объяснений, но слова господина палача, дракона без жалости и сострадания, удивили:
– У меня есть воспитанница. Племянница Раннвей, Эдвина. Родители девочки погибли много лет назад, дедушек с бабками