пианистом с мировой известностью, – и Аврора наслаждалась его импровизациями и полными неизъяснимой грусти ноктюрнами. Считают, что именно Саид предприняла все меры, дабы расстроить помолвку Шопена с Марией Водзинской, и завладела композитором целиком, позволила ему жить в мире музыки, но с ней. И еще на Фридерика стала оказывать огромное влияние дочь Саид – Соланж. Создалась ли там «шведская семья», большинство исследователей скромно умалчивает. Для сведения стоит сообщить, что подобные сожительства давно практиковались во Франции, где отец и сын спали с одной любовницей, мать и дочь имели одного мужчину на двоих и даже тетки и племянники делились друг с другом «сексуальными утешениями».
Поэтому некоторые из биографов Саид высказывали подобное мнение: за рубежом хорошо известно, что через некоторое время сожительства Шопена с Саид врачи запретили ему «переутомляться».
– У вас достаточно слабое здоровье. Чрезмерное увлечение только одной стороной любви может сказаться на его состоянии весьма отрицательно, – предупредили маститые медики.
Авроре пришлось смирить свою страсть, накинув на нее крепкую стальную узду, дабы не потерять Фридерика навсегда. Как на это реагировала Соланж и что она делала в тот период, остается неизвестным. Факт в том, что Шопен тяжело воспринимал наложенные докторами ограничения, но потом смирился и… превратился в жуткого ревнивца.
– Лучше отказаться от воздержания, чем терпеть его ревность, – однажды призналась Аврора.
Стало ясно, что Фридерика она тоже потеряла.
Старость
Шопен действительно вскоре совсем отдалился от романистки, но она не сделала ничего, чтобы удержать его, хотя ее психика в тот момент находилась в очень тяжелом состоянии, на грани срыва. Видимо, Санд уже почувствовала, что ужасающе быстро стареет и ничего не может с этим поделать.
Незаметно стали утихать бушевавшие в ней безумные страсти, исчезать упоительные желания, сглаживались резкость и одержимость. Она почти смирилась. Но только почти!
Известно, что одним из ее последних постоянных любовников уже в довольно зрелом возрасте стал некий Марсо, сын садовника, который был на тринадцать лет моложе прославленной романистки. Ее по-прежнему сильно тянуло на «сладенькое».
В конце жизни она писала: «Будем же принимать жизнь такой, какова она есть, и будем благодарны за нее Господу Богу…»
Неутомимый охотник
Решительно все женщины и большинство мужчин признавали его красавцем – высокий рост, пронзительно синие, сверкавшие подобно драгоценным сапфирам глаза, гибкая фигура. А вдобавок острый ум, блистательные способности, литературный дар и гигантская работоспособность.
Такой человек мог появиться на свет только в условиях великих потрясений. Например, во времена Великой Французской революции, когда его отец – генерал Александр Дави-Дюма – совершенно невероятным образом встретился с его матерью – дочерью трактирщика из Вилле-Котгре Мари-Луизой Лабуре.