монархию, ограниченную и Церковью, и Соборами, и традицией. В Санкт-Петербурге 18-го века оно обозначало монархическую вывеску над диктатурой дворянства, и в 19-м столетии оно обозначало центральную единоличную власть, «ограниченную цареубийством и пытавшуюся вернуться к московским истокам этой власти» («Великая фальшивка февраля»).
Государь находился в чрезвычайно тяжелом положении. Он, конечно, понимал, что России нужны реформы почти во всех областях государства, и как умный и образованный человек, а главное, как человек кристальной честности. Он самоотверженно был предан исполнению того, что почитал своим царским делом. Среди министров Государя, за все Его царствование, были люди и умные, и исполнявшие свой долг в отношении Монарха и страны. Имена Сипягина, П. Дурново и в особенности П.А. Столыпина говорят сами за себя. Меня могут спросить, а где же Витте, Коковцев, Кривошеий и др.? О всех этих сановниках я скажу в другом месте, упомяну только вскользь, что моральный облик одних и некоторые «высказывания» других не позволяют отнести их к той же категории, как вышеупомянутых лиц. Еще до Японской войны и событий 1905 года почти вся наша интеллигенция была охвачена болезненным состоянием опорочивания всего, что исходило от власти, критического отношения ко всем мероприятиям правительства из принципа. И каждый, кто осмеливался не разделять этих взглядов, заносился на «черную доску». Писатели, художники, журналисты, профессора, земцы все проходили через эту «общественную цензуру».
Крайние течения в лице таких организаций, как «Союз Борьбы за Освобождение рабочего класса», «Бунд» и др., вели усиленную пропаганду среди рабочих. Будучи непримиримыми противниками существующего строя, они всякое недовольство стремились использовать в своих целях – устройства революции. Вызывая демонстрации, устраивая забастовки, они толкали рабочих на предъявление все более высоких требований. Они заражали атмосферу ненавистью и озлоблением невиданных до этих пор размеров. Наряду с рабочими кругами социалисты уделяли большое внимание студентам. Ведя пропаганду в студенческих «землячествах», они пользовались любым случаем, чтобы дискредитировать, очернить Верховную Власть. Ходынская катастрофа, торжественный прием Государя во Франции – все было использовано для вызова волнений, запрещенных сходок, демонстраций, бойкота неугодных им профессоров и прочее. «В пассивном сочувствии значительного большинства русского образованного общества была главная сила студенческих волнений», – пишет С. Ольденбург («Царствование Имп. Николая II).
Да, «либеральная» и даже «умеренная» интеллигенция своим сочувствием толкали социалистов всех толков на все более радикальные эксцессы. Кстати, о «толках» социализма. Марксизм приобретал все больше сторонников и не только в специфических кругах политиканов, но и в интеллектуальных кругах общественности. Целый ряд профессоров, как юристов, так и экономистов,