Она долетала до местечка, расположенного сбоку здания. Как мне показалось тогда, проглатывала то, что было в клюве зажато, и начинала чистить свой клюв о снег. Поразился я тогда ее аппетиту.
Через месяц-другой чисто случайно увидел сороку на том же самом месте. В этот раз она, плутовски озираясь по сторонам, свою голову совала глубоко в снег. Неужели, подумалось мне, она тогда прятала хлеб, а теперь его достает? Ведь за это время не один раз ложился снег, дули вьюжные ветры. Стало кругом голо. Никаких примет. Кочки и те заровняло. Единственный признак – рядом стояла одинокая ветка полыни.
Накинув на себя пальто и обувшись в валенки, я выскочил на улицу и полез в сугроб. Хотелось убедиться в хитрости птицы. Завидев меня, сорока что-то по-своему громко проверещала и скрылась. Снегу было много. Добравшись до примеченного места, я увидел глубокую ямку, а в ней – облепленные снегом хлебные крошки. Значит, она тогда не клюв о снег чистила, а таким образом свой запас зарывала.
Зима 1998 г.
Воробей
В моей старой скворечнице на садовом участке нынешней весной опять поселились воробьи. Недавно все хлопотали вместе. И самка и самец. Из скворечницы выкидывали разный хлам, а в нее затаскивали новый материал: сухие стебельки травы, различные ворсинки и пушинки. Сейчас, к середине мая, самки не видать. Высиживает яйца. А самец, сидя на крыше скворечницы, переживает за нее, заодно хвастливо рассказывает всем, что он ведет свое домашнее хозяйство лучше всех. Например, скворечница хоть и старая, и в ней не совсем просторно и уютно, как в новой, зато само гнездо почти из одного пуха. И насчет корма у него тоже всегда полный порядок. И как бы другим в доказательство он принимает деловитый вид и летящую мошку ловит налету.
Серая ворона, сидящая неподалеку, не раз уже слышала бахвальства воробья. Ее всякий раз нервировало это, но она все сдерживала себя, прекрасно зная, как суровой и метельной зимой воробей, нахохлившись, прячется под застрехой и пищит: «Чуть жив… чуть жив…». Теперь, когда пригревает солнце и зазеленело вокруг, он громко, на весь свет бахвалится: «Семь жен прокормлю…!» На этот раз ворона не выдержала и закричала: «Ка-а-к!… ка-а-к!» – «А вот так..! а вот так..!» – дразня ворону и, как бы поддерживая воробья, затараторила вездесущая сорока. К ней присоединилась любопытная синица, она изо всех своих сил пропищала: «Еще бы..! еще бы..! Каждый день…! не спит..!» У пруда, невдалеке от зеленого луга, услышав птичий базар, просвистел кулик. Жаворонок, наблюдавший всю эту картину, прыснул со смеху и взмыл высоко в небо.
Но воробья не смутишь. Он уверен в себе. И говорит всем то, что есть на самом деле.
Сейчас его больше всего волнует подруга. Поэтому он далеко от скворечницы не улетает. Изредка заглядывает в нее. Немного посуетится и вновь начинает беспокойно твердить: Чай ведь.., чай ведь…» Переполненный нескрываемой радостью и надеждой, он спит и видит, как они со своей желанной подругой скоро будут таскать корм для своих птенцов. И ждет – не дождется.
Июнь 1992 г.