я царица, разве не могу я по собственному желанию подниматься на поверхность и ходить, куда вздумается?
– Ты царица лишь на словах, лишь потому, что в царстве Теней я слово и закон, Персефона. Чтобы стать царицей, ты должна разделить со мной зёрна граната…
– А если я откажусь? – она заинтересованно склонила голову.
Аид не ответил, он повернулся и сделал несколько шагов в сторону – тусклый свет дворцовых лампад осветил его профиль. Он молчал так долго, что Персефона решила, будто не услышит ответ, но Аид ответил. Вопросом на вопрос.
– Тебе здесь так плохо?
– Плохо? – Персефона задумалась. – Здесь… тоскливо. Боги считают это место кошмаром, полным ужасов и страданий, а тебя… – она прикусила губу.
– Боятся? Я знаю… – Аид грустно улыбнулся и снова посмотрел на неё. – А ты? Ты тоже… боишься меня?
Персефона вскинула на него полный искреннего удивления взгляд, отрицательно мотнула головой и подошла к нему – встала на расстоянии вытянутой руки, покачиваясь на носочках.
– Нет. Только не я… – его взгляд обрёл тепло и тут же заледенел, когда она сказала, – но я скучаю. По маме, цветам и синему небу, по другу южному ветру и…
Чем дальше она говорила, тем сильнее его лицо искажалось страданиями и болью. Аиду с трудом удавалось контролировать проявление эмоций.
– Я не могу тебя отпустить, – перебил он, в конце концов, справляясь с собой, – я не хочу тебя отпускать, потому что, отпустив, потеряю. Навсегда. Деметра не позволит тебе вернуться, не позволит нам увидеться даже в присутствии тысячи богов.
В порыве каких-то ещё не до конца понятых ей эмоций, Персефона шагнула вперёд и, запрокинув голову, заглянула ему в глаза. Слова, что так долго таились в ней и не находили ни формы, ни выхода, сорвались с губ.
– Но я хочу вернуться. Здесь мой дом… Мой дом там, где ты.
Аид шумно выдохнул. Его руки, которыми он схватил её за плечи в это мгновение, дрожали.
– Тогда раздели со мной гранат, – прошептал он, страшась спугнуть внезапно возникшую надежду, – раздели его со мной, и Деметра не сможет запретить тебе вернуться.
Мольба во взгляде, в голосе, в прикосновениях… Персефону не нужно было умолять, она сама давно уже этого хотела, и ещё до того, как решилась признаться самой себе. Она кивнула несколько раз, не находя сил ответить словами, и прильнула к нему, с замиранием сердца ощущая, как его руки обнимают её и крепче сжимаются на талии.
Вообще-то, Персефоне очень льстило такое отношение. Веками боги Олимпа брали своих жён силой или обманом, но никогда не начинали с дружбы, не заходили так далеко в попытке учесть чувства избранницы, а не исключительно собственное желание. Аид был уникальным не только среди старших богов, но и среди трёх братьев, что в этот момент сыграло ему на руку. Персефона уже полюбила его и не могла отказать.
(21 Дворец Владыки Аида)
***
(наши