и «Спор с Богом».
Насира Пиром назвали.
Это имя достойным даётся.
К нему за советом горцы шли,
А также исповедаться.
Сам Насир Хостов утверждал,
Что истинная молитва
Заключается в том, чтобы
Только чистое говорить
И помнить всегда о Боге;
Хорошо во всём поступать,
Своего пира навещать,
И не только по праздникам:
«Живи для всех. Не думай о себе.
И жребий твой блеснёт, как высшая награда!»
«Больше не может быть счастья,
Чем несчастным приносить счастье».
Бог требует при посте,
При воздержании от еды
Также и нравственность блюсти;
О рае и аде помнить;
Друг друга не обижать
И близкими братьями стать.
«Слова любви – как золото зари,
Такое, если можешь, говори».
За проповедь учения
Исмаилизма, за защиту
Интересов простых людей,
За резкую критику
Антинародной политики
Сельджукских правителей
Средней Азии мудрый поэт
Стал ненавистен властям
И был вынужден скрываться в горах,
Продолжал просвещать умы.
На Памире горцы считают
Его своим пиром – кумиром
И по сей день уважают.
Наш Володя Мироненко
Стихи ему посвящает:
«Из тьмы веков НАСИР ХОСРОВ, сияя, вразумляет,
Как верный путь найти. В наш Век,
я подчеркнуть хочу,
Он смертным помогает благую суть найти.
Стихов из чудных перлов – слов,
Всевышнему угодных,
Возможно тьму найти. В них кладезь чистых
мыслей – чувств,
Светлейших, благородных, дано уму найти».
04.10.2021
Великий суфий
Посвящается А. М. Санаи
Ты слышал рассказ, уже ведомый миром, Как женщина раз поступила с эмиром, С покойным Ямином Махмудом самим, Что был за щедроты по праву хвалим? Так дерзостно было её поведенье, Что палец Махмуд прикусил в удивленье! Наместник, в Баварде бесчинства творя, Обидел вдовицу вдали от царя: Ограбил старуху, без денег, без пищи Оставил рыдать в разорённом жилище.
Великий суфийский поэт
В городе Газне родился
В семье преподавателя.
Рано способность проявил,
Придворным поэтом он стал
У шаха Масуда Третьего.
Большим богатством обладал,
Но дворец разочаровал:
«О, бойся насилия, слуга правоты!
Коль с бедной старухой поступишь неправо,
Тебе опостылит твоя же держава.
Другому ты царство отдашь под конец,
Другому наденут твой царский венец!
Пусть воин, о, царь, мой злодей и грабитель,
В