К. и растерзать его. Убить его. Его! Я проснулась с гримасой звериного оскала на лице, даже уголки губ болели. Меня охватил ужас: я была готова разорвать человека, которого любила и люблю! Стало горячо коже за ушами. Хорошо, что человек потеет: капельки пота своим бегом всегда ласкают или утешают, успокаивают. Капельки пота – подушечки пальцев ангела.
Бодрствование 5
Вчера меня разбудило солнце. Под пение птиц за окном поднялся столп света и тепла, на вершине которого был золотой шар в молнийном блеске. Голуби танцевали перед ним на серебряных подоконниках, их крылья щёлкали как синайские трещотки. Сегодня я завела будильник на 5.00. – абсолютный восход по астрономическому календарю, – но у меня солнце появилось только в 5.40, в углу между скатами двух крыш. Сначала оттуда шёл свет. Затем в течение часа солнце катилось вверх по скату крыши. Это был час счастья и кипения радуг под ресницами.
Я стала записывать свои сны, и с удивлением поняла, что в часы, украденные у сна и отданные писанине, я не страдаю.
Сон 5. Перстень самурая
Самурай умирал от ран. Близкие прощались с ним. Солнечные лучи проходили сквозь плетёную ширму и словно циновкой покрывали лицо больного. Его посетила и дама, которую он любил. Она только что плакала, но лицо её и причёска уже были в порядке, а печаль выражали расширившиеся зрачки и растрёпанная хризантема на платье, лепестки которой дама перебирала перед тем, как войти. Она вложила в руку самурая золотой перстень с острым рубином и хрипло прошептала: «Этот перстень – знак клятвы. Я клянусь, что если Вы умрёте этой ночью, я последую за Вами». Дама выбежала из комнаты. Самурай хотел надеть перстень, но он не налез ему даже на мизинец. Тогда самурай крепко сжал его в кулаке, твёрдо решив бороться со смертью, чтобы спасти жизнь дамы. Он не давал себе расслабиться, сжимая кулак, и смерть не осмеливалась приблизиться. Однако силы самурая иссякали, ладонь его разжалась, и перстень покатился по плитам пола. От звона самурай очнулся и закричал слугам: «Перстень! Дайте мой перстень!» Потеря перстня до потери жизни показалась ему страшной утратой. Он не захотел смириться с ней, и возмущение вызвало прилив сил. Слуга прихлопнул вертящийся перстень ладонью, будто бабочку, и подал его хозяину. Поймав свет от жаровни, рубин выпустил лучи, трепещущие и в самом деле, как крылья бабочки. Самурай снова сжал перстень в ладони. Близилось утро. Смерть, кажется, побеждала. У самурая начались судороги. От самых кончиков пальцев ног они поднимались до бёдер, снова и снова. Вскоре судорога сковала и руку, сжимающую перстень. Пальцы впились в ладонь, а рубин как наконечник стрелы вошёл в бугор под безымянным пальцем. Резкая боль остановила судорогу. «Что ж, и боль – достойный противник», – подумал самурай. Этой ночью прошёл кризис, и раненый поправился. «Три вещи удерживают человека в жизни, – сказал священник Тэннэн, – долг перед ближними, страх потерять своё и желание победить. Если же этого нет, смерть предпочтительнее».
Бодрствование 6
Часто