наше общение. Точнее, это делала она одна, ведь я прекрасно знал, как это случилось, но не стал отказывать ни ей – в удовольствии покопаться в собственной памяти, ни себе – в возможности расшевелить и направить в нужную сторону её разыгравшееся любопытство. Впрочем, она быстро сдалась, признавшись, что моё имя, «в наши дни такое редкое и дивное», ни о чём ей не говорит.
Давно привыкший к забывчивости, порождаемой в других умах моим простым и коротким именем, я пропустил это замечание мимо ушей и славировал на свой главный пункт, как если бы он возник в процессе нашего мозгового штурма. Хотя мне и было неловко признаться Веронике в том, что тогда я предпочёл ей Коринну, жившую рядом, в Москве, я всё же решил прямо написать об этом, чтобы разом отсечь то прошлое, что нас разделяло. Мне понравилось, что это ничуть её не смутило, – напротив, наш диалог принял тон общения старых знакомых, заинтригованных нежданной встречей долгие годы спустя.
Вскоре, желая немного встряхнуть благодушное течение нашей переписки и заодно проверить её реакцию, я предложил перейти на английский, курсы которого она тогда посещала. Вероника согласилась, но спустя пару дней написала: «У тебя выше уровень, давай лучше снова по-русски». Так мы перешли на «ты», и следующим этапом сближения стал телефонный звонок, когда я впервые её услышал. И снова меня удивило то, что между нами почти не ощущалось натянутого, благоразумного прощупывания, столь предсказуемого между мужчиной и женщиной при том особом подтексте, который подразумевает намечающееся сближение. Мы говорили так, словно имели все основания для раскованного диалога, хоть и шёл он вокруг самых обычных тем: работы, увлечений, планов на будущее. Ещё не закончив тот первый разговор, я уже знал, что очень хочу её увидеть.
Это желание только окрепло, когда вечером следующего дня она позвонила сама. Я пропустил её вызов, а она, в свою очередь, не ответила, когда я следом перезвонил ей. И всё равно, досадуя на самого себя и в то же время радуясь её звонку, я не мог не ощутить главного: между нами, как хотелось верить, стало что-то завязываться.
В эти дни очень кстати после многомесячного затишья в мою жизнь вновь ворвался громогласный Стас.
– Старик, у нас с тобой было не так много совместных выездов. А трофейный матч в Питере – это не шутки. Надо помочь команде! Ты же помнишь, как мы огребли от них в прошлый раз? Разве можно оставить ребят на растерзание в этом зверском логове? Сам ведь знаешь: как новый сезон начнёшь – так его и проведёшь.
Стас уже всё за меня решил и подготовил, пока я размышлял и прикидывал, когда лучше поехать в Питер на встречу с Вероникой. Мне захотелось по-дружески обнять своего старого приятеля, который, разумеется, ни о чём не подозревал и сильно удивился, когда я сразу, без раздумий согласился.
Дома мне тоже не пришлось ничего объяснять – родные привыкли к моим частым отлучкам по работе и даже обрадовались, что на этот раз я поеду не в командировку, а в мини-отпуск. Моя жизнь складывалась таким