вслед им плюнули три раза. Суеверия бытуют во всех категориях общества этого мира. Вечером ангел развёл костёр, а Ферат очертила круг по периметру ночлега порошком из зверобоя, сильных существ, конечно, не остановит, но мелочь всякая доставать не будет. Стемнело быстро, сидя в полной тишине путники ели свой ужин. Ведьма также попивала холодный чай с настойкой рябины, которая помогает ей восстановить энергию, но к своему великому неудовольствию, холодный чай она терпеть не могла, а настойку просто так хлебать тоже не выход, вот и приходилось бедняге давиться этим отвратным напитком. Сделав очередной глоток, она поморщилась, что и заметил Сакари. Молча отобрав у неё баночку с чаем, он несколько мгновений подержал его в ладонях и затем отдал обратно уже горячим.
– Спасибо, – тихо буркнула Ферат, наблюдая, как ниточка белого пара тянется к ночному, закрытому густой листвой леса небу.
– Скоро меня начнут искать, – внезапно завёл разговор юноша.
– Кто?
– Другие ангелы смерти.
– Вы часто пересекаетесь? – чернокнижница вдруг осознала, что ей жутко любопытна жизнь этих существ, ведь когда-то она, как и все, думала, что они, словно слепые кроты рыскают по тёмным местам в поисках еды, однако, Сакари больше похож на человека, чем девушка ожидала.
– Мы всегда держимся вместе, – тыкая палкой в горящие дровишки, сказал ангел. – Конечно, частенько кто-то уходит на одиночную охоту, как я в этот раз, или просто прогуляться, но всегда возвращается.
– Что вы делаете вместе?
– Живём, – пожал плечами юноша. Через некоторое время он горько усмехнулся, еле слышно произнося: – А я уже и забыл какого это – чувствовать.
– Значит, ангелы смерти всё-таки имеют чувства? – шла на поводу у своего любопытства Ферат, осторожно задавая вопросы. Сакари кивнул.
– До тех пор, пока не истечёт наш человеческий срок. В те же года голод слишком силён и потому неконтролируем. А после… – он замолчал на несколько секунд, делая «спасительный» вздох, словно решая, что сказать, но уже на выдохе продолжил: – После мы теряем человечность, которой в нас и так было мало, становимся холодными и бездушными, – ответил слуга и тут же состроил кислую мину. – Благодаря тебе меня вновь накрыло этой морокой.
– Во сколько лет истёк твой «человеческий возраст»?
– В семьдесят.
– Ого, ты был бы человеком долгожителем.
– Не то слово, – усмехнулся ангел.
– А сколько сейчас самому молодому из вас?
– Пятнадцать.
– Проводите время за праздными разговорами? – внезапно спросил кто-то в темноте за защитным кругом. Ферат насторожилась и осмотрелась, точно сказать откуда доносился голос было невозможно, потому что словно ветер он пронёсся мимо, шурша словами. Неосознанно она коснулась цепи со звёздами, что украшала её голову. Вероятность того, что ночью на них никто не набредёт была мала, ибо их костёр посреди мглы леса словно маяк, но всё-таки она была не абсолютна. –