шоу зверей цирковых.
Заприметить бегущую лошадь,
Бригантину под парусом белым,
В синеве среди туч кучерявых
Динозавра глазами поймать…
Как лошадка мила и пригожа,
А корабль к намеченной цели
В неземной белокипенной лаве
Обязательно должен пристать!
А вон там, посмотрите скорее,
Крокодил или, может быть, страус
Распластался над лесом и речкой
И расплылся белёсым пятном!
Черепаха с извилистой шеей
В завитках кружевных затерялась,
А корабль превратился в сердечко,
А потом в фантастический дом…
Проплывают коты и коровы,
Неуклюжие, сизо-седые,
Пробегают слоны и верблюды,
А ещё промелькнул бегемот…
Вы попробуйте как-нибудь снова
Рассмотреть облака кучевые!
Это так увлекательно, люди,
Изучать голубой небосвод!
Там, где прадеды сеяли рожь
Там, где прадеды сеяли рожь
И косили когда-то поля,
Не проедешь сейчас, не пройдешь.
Запустела родная земля.
Только пчёлы летают над ней,
Собирая густую пыльцу…
Я зачем-то средь прочих речей
Помянула об этом отцу.
Омрачился слегка у него
Катарактой подёрнутый взгляд.
«Я ж косил там, всего ничего,
Лет так двадцать, наверно, назад.
Отбивал на закате косу,
А потом на рассвете вставал.
И, пока не ссушило росу,
По душистому лугу шагал.
По сырому – оно хорошо!
Да и птицы поют на заре…
Мурава на покосе, как шёлк,
Вся в прозрачном живом янтаре.
На свободе зудело плечо
И вело за размахом размах.
Сердцу было почти горячо
В золотистых рассветных лучах.
Лёгким вжихом дышала коса,
И за выдохом следовал вдох.
А вокруг – облака и леса:
Перемежка от всех суматох…
Но скотинушки было не счесть!
И конюшни полны, и хлева.
Надо всем заготовить поесть,
А первейшее – это трава.
На пастьбу собирали стада:
По бурёнке, по две из двора.
Без коровы тогда никуда,
Непростая случилась пора.»
Говорит, рассуждает, ворчит
Мой морщинистый мудрый отец.
Вспоминает бесхитростный быт,
Словно трогает старый рубец.
Старики
Мне кажется, что знают старики
Такое, что другим пока не надо…
Оно скользит в движениях руки,
Оно тревожит пристальностью взгляда.
Не мудрость, не усталость и не грусть —
Глубокая задумчивая тайна…
Её никто не помнит наизусть,
Её никак не выведать случайно.
Им столько мук отпущено судьбой!
Не каждый сердцем выдержал такое.
И цвет печали ровной сединой
Сейчас